Онлайн книга «Мастер-класс. Записки концертмейстера балета»
|
…Где-то за месяц до праздника, когда подготовка была в полном разгаре, подходит ко мне одна родительница и говорит: – А ты не можешь сделать праздник без Деда Мороза? – Как это? – Ну он все-таки религиозный персонаж, и получается, что мы празднуем не Новый год, а Рождество. Тут я, может, и опешила бы, если бы накануне не познакомилась со священником местной православной церкви. Пригласила их детей к нам на праздник, он поначалу обрадовался, но потом сник: – Нет, мы не можем прийти, у нас Рождество, а у вас Новый год. – Нет проблем, мы выучим пару колядок. – Но у вас же Дед Мороз! – Да! (Гордо.) – Это языческий персонаж. Отступление от веры. Я не преминула ввернуть про их празднование православного Рождества в декабре с католиками – это как? Но это, вишь ли, никак, нормально, а вот Дед Мороз – это отступление. Поэтому, когда мне с другой стороны выдали про нежелательность религиозного Деда Мороза, я не дрогнула: – Ты знаешь, мне как раз на днях профессионал объяснил, что мы со своим Дед Морозом, оказывается, никакие не христиане, а черт-те че, поэтому не переживай. Она принялась спорить, но, поняв, что, пока я здесь, ни один волос не упадет с головы Деда Мороза, зашла с другого боку: – Тогда давай сделаем так, чтобы елки не было. – Какой елки? – Наряженной. Ты же не будешь утверждать, что это не религиозный символ? – Для меня нет. Для меня елка – символ детства, праздника и ожидания чуда. Я хочу оставить детям это ощущение, тем более, мне нечем его заменить. – Мы можем объявить «Праздник зимы». – Праздник зимы – Масленица, это отдельная песня, это в феврале, давно хочу устроить – с блинами, посадскими платками и народными песнями. Мы попрепирались, в результате чего она сказала, что они тогда на праздник не пойдут. – Ну дело ваше.Начался предпраздничный марафон. Мамы занимались подготовкой к елке, а мы с детьми учили новогодний репертуар на музыкальных занятиях. И вот тут началось. Как только начинаем петь «Ах, какой хороший, добрый Дед Мороз», сын той мамы начинает диверсионную деятельность вслух и громко: – А никаких дед-морозов на свете не бывает! Среди детей тут же переполох: – Как это? Ты что?! – Да, не бывает! Это взрослые выдумали! У девчонок сразу слезы на глазах: – А кто же тогда подарки приносит? Илюша не готов к ответу, поэтому затихает, а я беру инициативу в свои руки и переключаю внимание, но на следующее занятие он приходит подготовленный и начинает с порога: – А подарки детям дарит никакой не Дед Мороз, а родители! – Да, – парирует малышня, – и родители дарят, и Дед Мороз дарит – все дарят! Илюша опять не знает чем крыть, ему нужна консультация, а я после занятия подхожу к маме и прошу ее поговорить с сыном, та сразу охать: – Как ты себе это представляешь?! Я должна просить его врать?! – Не врать, а не портить другим праздник, для нас это важно. Мы же не портим вам Хануку. Если для вас это проблема, то, пока мы готовимся к елке, – не ходите на занятия, потом вернетесь. Она поджала губы, но на занятия ходить не перестала. Сын продолжает свою просветительскую деятельность среди прохристианской молодежи, но я, уже не церемонясь, перекрываю его. И наступает последнее занятие перед праздником…В тот день мы мирно повторили про зиму и снежинки, но, как только я объявила, что песню «Ах, какой хороший» мы споем Деду Морозу, если он к нам придет, Илюша завел свое: – А никакого Деда Мороза не существует! Малышня тут же в крики, начинается обычная буза. Шестилетний Яша, неожиданно: – Я тоже думаю, что его не существует. Это взрослые переодеваются! Встаю: – Значит, так! Все очень просто: кто верит в Деда Мороза, к тому он и придет. И подарит подарки! А кто нет – тому нет. Яша, скороговоркой: – Но я вообще-то не уверен. – Значит, у тебя есть шанс! Илюша садится, насупившись, а мы продолжаем песню. Как вдруг! Четырехлетняя Машенька взвизгивает и, заныривая под стул, начинает голосить: – Дед Мороз! Дед Мороз! – Где? – Там! – показывает на застекленную дверь. Никого нет. Я тут же вворачиваю: – Вот видите! Мы только запели про Деда Мороза, а он уже показался! Представляете, что будет, если мы здорово споем?! И, воодушевившись, начинаем сначала. Через минуту еще пара детей верещит: – Дед Мороз! Дед Мороз!!! Но пусто в коридоре. Тогда проводим эксперимент в третий раз: развернувшись и глядя на дверь, медленно и громко затягиваем: – Ах, какой хороооший, добрый Дед Мороооз, елку нам на праздник из лесу принееес…И тут в класс заглядывает самый настоящий! живой! большой! Санта-Клаус! Машет нам и убегает. Как оказалось, он пришел на вечеринку этажом ниже, но, увидев детскую тусовку, решил и нас позабавить. Это был конец света! Поднялся гвалт, дети повскакивали, родители зашумели. Я дождалась тишины и, глядя в упор на Илюшиного родителя, елейным, но чеканным голосом медленно проговорила: – Папа Лева… Вы случайно не видели, кто там был? – Видел. – И что же вы видели, не скажете ли нам? – Скажу. Я видел Деда Мороза. – Какого такого Деда Мороза, папа Лева? – Не скрою, – иронично подхватывает папа, – настоящего живого Деда Мороза. – Спасибо, – и обводя взглядом аудиторию: – У кого еще есть вопросы по Деду Морозу? Вопросов нет, народ безмолвствует. И это не конец истории. Ружье, висящее на стене в первом действии, еще не выстрелило. |