Онлайн книга «Безумный гороскоп»
|
Александра толкнула сестру в плечо: – Хочешь объяснений? Ты их получишь! Мне плевать на ваше мнение, Аглая! Плевать на тебя, на твоего прихвостня Борика, безработную дочурку и трутня зятя. – Ты забыла упомянуть еще одного человека. – Аглая Константиновна хищно улыбнулась. – Кого? – Моего сына – Эрнеста! Александра пошла пятнами: – Замолчи! – Отчего же, я говорю что хочу. Эрнест… Александра с силой ударила сестру по щеке. Аглая вскрикнула, Борис Игоревич побледнел. – Ты жалкая неудачница! – выпалила Купатова и скрылась за дубовой дверью кабинета. Растерянная Аглая повернулась к Катке: – Ты слышала, она назвала меня неудачницей. Меня… меня… Борис обнял супругу: – Глашенька. Поднимемся наверх. – Боря, она меня ударила. До каких пор это будет продолжаться? В спальне, упав на кровать, Аглая Константиновна дала волю слезам. – Мерзавка! Ненавижу! Она меня считает мусором… грязью. Свою родную сестру, родную кровь. – Александра была на взводе. – Чепуха! Она специально меня унизила. Я… я готова разорвать ее на куски. Сколько всего я для нее сделала, а она… Это несправедливо. – Аглая била кулаком по покрывалу. – Несправедливо, Боря. Гжельский отрешенно смотрел в окно. Слезы жены больно ранили сердце Бориса. Он обожал свою Глашеньку, и ему было невыносимо видеть страдания любимой женщины. – Через пять дней приезжает Эрик, – тихо проговорила Аглая. – Он звонил сегодня утром. – Шура в курсе? – Да. И знаешь, мне кажется, она злится на меня именно по этой причине. – Не думаю. – Да, да, – зачастила Аглая, – я это чувствую. Минут пять спустя успокоившаяся Аглая сказала: – Эрик приедет не на поезде. – Самолетом? – На машине. – Из Питера на машине? – Гжельский удивленно поднял брови. – Я сама удивилась, спросила, почему бы не купить билеты на «Красную стрелу»? – А он? – А что он? Ты не знаешь нашего сына? Эх, пусть поступает как хочет. Пока Борис Игоревич мерил шагами комнату, Аглая яростно сжимала зажигалку. А в соседней спальне Егор утешал Диану. – Детка, не бери в голову. Она ведьма! – Раньше ведьм сжигали на кострах. Егор улыбнулся: – Предлагаешь сжечь тетку? – Мне не до шуток. Она за людей нас не считает. Выскочка! Я ведь просила ее дать мне место директора в агентстве. Помнишь? – Да забудь ты. – Так нет, – причитала Диана, – теплое местечко досталось Олегу. Он любимый сынок, ему и карты в руки. А мне она предложила место менеджера. Когда-нибудь она просто-напросто выбросит нас на улицу. – Ее слова – бравада. Она не посмеет. – Ха! Не посмеет. Еще как посмеет. Оглянуться не успеешь, а мы под мостом ночевать будем. Егор дотронулся до шеи. – Я предлагал перебраться из особняка, – несмело начал Гжельский, – вы с Люсьенкой отказались. – Но нам здесь нравится! Почему мы должны жить в квартире, в шумном пыльном городе, когда огромный домина за городом принадлежит моей родной тетке? Диана открыла баночку крема и продолжила: – Больше всего меня бесит, что Александра постоянно унижает мать. Ее вечные придирки, подколки… – И Борису здорово достается, – добавил Егор. – Папа сам виноват, мог бы разок поставить тетку на место. – Ага, и через час стоял бы с чемоданом за дверью. Диана театрально вздохнула: – Господи, Егор, ну когда-то же это должно кончиться? – Не в этой жизни, – ответил Гжельский, сморщившись от запаха ночного крема супруги. * * * Постучав в спальню Люсьены, Катка услышала раздраженное «кто там». – Люсьен, это я, Ката. – Проходи, открыто. Копейкина толкнула дверь, и в ту же секунду симпатичный далматинец, виляя хвостом, бросился к ней. – Слушай, будь другом, – попросила Люсьена, – сгоняй на кухню, принеси тряпку. – Тряпку? Зачем? – Да вон, – девушка кивнула на лужицу у окна. – Не вытерпел, бедняга. Наверное, от воплей старой дуры ему поплохело. Ката испарилась. Вернувшись с тряпкой, она села на корточки и принялась сюсюкаться с песиком. Люсьена, бормоча под нос, ликвидировала последствия маленькой неприятности. – Фу! Ну и вонища. – А ты как думала? – Но согласись, не бросать же такого красавчика на произвол судьбы? – Где ты его взяла? – Нашла. Я ехала домой и, проезжая мимо остановки, заметила его. Собак я с детства люблю, а таких пупсиков тем более. – Может, он потерялся? – Вряд ли. Ни ошейника, ни поводка. Сто пудов – собаку выбросили. Есть такие персонажи, сначала заведут, а потом животное гонят поганой метлой. – И что ты собираешься делать? Кому всучишь пятнистого друга? Люсьена пожала плечами: – Понятия не имею. Грымзу уговорить не удастся – не разрешит оставить. А знаешь почему? Мне бабуля рассказывала, как Александру в детстве бродячая собака укусила. С тех пор она их на дух не переносит. Тиранка! Ровняет всех под одну гребенку. У Люсьены ожил сотовый. Приложив телефон к уху, она пробурчала: – Да. Ну привет. Нет. Голос как голос. Не сержусь. Не знаю. Посмотрев на далматинца, Люсьена вдруг оживилась.: – Слушай, можешь на время у себя собаку приютить? У нас никак нельзя. Порода – далматинец. Ага. Ну да. Серьезно? Класс! Ты лучший! Желательно сегодня. Далее Катка услышала: – Я подъехать не смогу. По кочану. Погоди минутку. Зажав телефон в руке, Люсьена обратилась к Копейкиной. – Кат, окажи мне услугу. – В чем проблема? – Надо встретиться с Пашкой, он согласен взять собаку. Ты ж на машине, отвези псинку. – А самой не судьба? У тебя имеется тачка. Люсьена бросила быстрый взгляд в зеркало. – Я не поеду! У меня все лицо в прыщах. Далматинец заскулил. – Видишь, он тебя тоже просит. Ну Каточка, ну, пожалуйста. |