Онлайн книга «Глиняный колосс»
|
— Убью, гадина… Тише!.. — Возня за ветхим забором приобретает вполне отчетливые черты. Ясно одно: темной ночью происходит не менее темное дело… Классика, мать твою! И вот почему меня так и тянет вляпаться во что-нибудь криминальное? Ладно в своем времени, но здесь-то, здесь? Богобоязненная и христолюбивая страна была, говорите? Или изнасилование в список смертных грехов не входит?.. А, господа будущие историки? Стараясь не дышать, делаю несколько бесшумных шагов по направлению к забору. «Палку бы какую… Лучше железную!..» Рука сама нащупывает рукоять кортика. Револьвером я до сих пор так и не обзавелся. Похоже, зря! — Господа, господа… Прошу вас… Возьмите день… — Тихо ты! — Хриплый полушепот, за которым следует сдавленный стон — похоже, жертве основательно зажали рот. — Держи… Вот тут… — слышен треск разрываемой ткани. А их-то минимум двое… Если не больше. Дела, Слава! И что будешь делать? Я оглядываюсь: пустынная улица теряется во тьме. План электрификации ГОЭЛРО и не думал добираться до затерянной у черта на куличках точки, именуемой Владивостоком. Да и нет его еще, этого плана-то… Появится лет через… Много. Впрочем, думать нет времени: довольно неуклюже я перемахиваю через дощатую изгородь: — Стоять-бояться!.. — Ноги немедленно по щиколотку утопают в мокрой земле. «Огород… Вспаханный!» — эта гениальная мысль почему-то отчетливо затмевает остальные. Отодвигая в сторону насущные. К примеру, что я буду делать здесь дальше… Ибо в следующее же мгновение получаю сильнейший удар в лицо. Мягкая влажная земля выскальзывает из ладоней, тупая боль под глазом… Фингала не миновать! Пытаясь подняться на четвереньки, я тут же, всхлипывая, падаю навзничь — следующий удар приходится аккурат в «солнышко». Ногой. Да чтоб вас… Дыхание окончательно перехватывает. Вспышка огонька… Горящая спичка, слепя, приближается к глазам. — Смотри-ка, офицер!.. Из наших, видать… — Руки начинают ловко обшаривать шинель, бесцеремонно забираясь за пазуху… В лицо ударяет запах перегара. Неподалеку слышатся звуки борьбы и брань вполголоса — похоже, их действительно только двое. Уже лучше! А вот это ты зря сказал, брат. Из ваших, значит? Матросы?! Внутри начинает закипать холодная ярость. Вот гады… Подожди, дай только пару секунд отдышаться! Я все еще на спине, дурень крайне удачно согнулся над своей жертвой… Не подозревая даже, что жертве когда-то приходилось заниматься самбо. Впрочем, откуда ему… Резкое движение — сгиб моей ноги ловко оказывается на шее ничего не успевшего понять остолопа. Согнуть с силой в колене, переместить центр тяжести… Так… Шинель сильно мешает! С удивленным хрипом матрос валится на землю под моим весом, и мы меняемся местами. Теперь я — сверху, шея плотно зажата моей ногой. Ура, получилось!!! Чуть сдавить посильней… Дергается, козел! Что второй?.. Рука уже нащупывает кортик… — Помогите!.. — прорезает ночную тишину женский крик. — Кто-нибудь!.. Значит, выпустил! Сейчас будет здесь, типа выручать типа товарища… Ух, мне эти ваши понятия!.. — Стоять, стреляю! — Не успеваю даже удивиться своему булькающему голосу — не до того! Для пущей убедительности делаю металлический щелчок ножнами. Ни черта не видать, внутренне я сжимаюсь, ожидая, что из тьмы вот-вот налетит гора… Медленно проходит секунда, за ней другая… Кажется, минула целая вечность, но — ничего не происходит… Тело внизу перестает дергаться, расслабляясь, и я чуть ослабляю захват — еще не хватало задушить… Много чести! Удаляющиеся мокрые шлепки заглушают женские всхлипы. Эх ты… А еще товарищ! Друг-то — в беде! То есть в захвате… Поскальзываясь и чертыхаясь, с трудом высвобождаю ноги. Так и рисуется статья на первых полосах завтрашних газет: «…И героически прибывший к нам из будущего посланец, выручивший нашу эскадру от неминуемого поражения, спас также и мещанку (к примеру, какую-нибудь Агафью Укропову) восьмидесяти семи лет, уроженку Владивостокского уезда, от неминуемого изнасилования подвыпившими матросами…» Тьфу! Отыскиваю в кармане спички: чирк, еще один… Из темноты на меня глядят два большущих испуганных глаза. Почему-то сразу вспомнился распространенный смайлик в социальных сетях: пара глазищ таких, и ничего больше. Смех один. Однако лет-то тебе явно не восемьдесят семь… И даже не тридцать. Девчонка совсем — двадцать, от силы… Что, сильно досталось, родимая? Платье разорвано в нескольких местах, молодая грудь, прикрываемая руками, полностью обнажена. Ниже вроде не успели добраться… Шляпка не из дешевых, рука в кружевной перчатке… Сидит, сжавшись, прямо на земле. На мещанку не похожа. Отнюдь. Спичка предательски гаснет, обжигая пальцы. — Не зажигайте следующую, господин… Поручик. Согласен… И без того покраснел по уши! — Может быть, вам… — Отойдите!!! Понял, уже… Делая пару шагов назад, едва не падаю — ноги утопают в грязи. Нет, я все понимаю, конечно, но… Уж больно классическая история. Сейчас я, конечно, ее провожу до дома, она вся в меня влюбится по гроб жизни, после заведу семью, родится куча детишек… Ответом на мои мечты служит громкое шуршание и быстро-быстро удаляющиеся шаги, очень напоминающие бег. Через несколько секунд и они исчезают окончательно. Вот так… Стон поблизости напрочь уничтожает всю лирику. Так, а ты чьих будешь? Если, не дай бог, из Второй Тихоокеанской — убью. Здесь же, на месте. В слабом свете пламени проступает опухшее лицо с небольшими усиками. Тельник, привычный бушлат. Бескозырка с надписью «Флотскiй экипажъ» валяется неподалеку. Так я и знал — прибывшее пополнение. Жрать флотский паек на берегу, насилуя девчонок, и гибнуть от снарядов с шимозой — совсем не одно и то же. А посему… Матрос, чуть приподнявшись на руках, ошалело таращится на свет: — Ваше благородие, Христом Богом молю… Знаю, наслушался уже. Встав поудобней, я изо всех сил бью кулаком в челюсть. С размахом и оттяжкой. Не издав ни единого звука, тот мешком валится на землю. Все. Нокаут. Отдыхай! И радуйся, гад, что не отвел в твою казарму… Полчаса спустя, взирая в зеркало на подбитую физиономию с распухающим под глазом синяком, я осознаю неизбежное: завтра в Морском собрании Владивостока состоится торжественное чествование участников сражения в Корейском проливе, или, как его уже окрестили газетчики, «Корейского сражения». В город для этого специально прибыл генерал Линевич с наместником Алексеевым. Рожественский вон парадку наверняка примеряет, саблю самую лучшую уже достал… Приглашены все старшие офицеры и местечковая знать. И ты, Слава, как член штаба Второй Тихоокеанской эскадры! |