Онлайн книга «Скромница из царских покоев»
|
В лифте Рома подмигнул Копейкиной. – Вот видишь, все просто, как дважды два – четыре. – Спасибо. Лифт остановился на десятом этаже. – Ой, а мне же на пятый, – спохватилась Катка. – Не спеши. Я тут подумал, что ты можешь на время стать Нинкой. Холдеевых все равно нет дома, чем торчать на лестничной клетке, можем убить двух зайцев сразу. – Стать Нинкой? Забавно. Это у тебя такое чувство юмора? Роман дотронулся до перил. – Давай зайдем в квартиру, я постараюсь все разложить по полочкам. Не бойся, не укушу. В прихожей Роман постучал по комоду. – Сумочку оставь здесь, а сама двигай за мной. Они прошли по длинному, но узкому коридору и уперлись в стеклянную двухстворчатую дверь. – Добро пожаловать в мое царство, – пригласил Роман. Тридцатиметровое помещение, одна стена которого была обтянута небесно-голубой тканью, практически зияло пустотой. Мебели в поле зрения не наблюдалось. Зато Катка заметила фотоаппаратуру, два прожектора и неизвестного происхождения прибамбасы, о принадлежности которых, естественно, не догадывалась. – Ты фотограф? – спросила она у Романа, проведя ладонью по ткани. – И да и нет. – Это как? – Долго растолковывать, предлагаю перейти сразу к сути. У нас с Нинкой на сегодня была запланирована фотосессия. – Она модель? – Хм… модель. Такая же, как и ты. Ничего общего с моделями Нинка не имеет. Короче, она должна была предстать в образе бабочки. Фотосессия займет от силы часа полтора. Сама видела, Нинка смоталась. Время не терпит, фотки нужны позарез. Выручи, а? Фигурка у тебя нормалек, костюмчик впору придется. На лице будет маска, никто из знакомых тебя вовек не узнает. – Для какого журнала снимки? – Для мужского. Но ты не думай – никакой эротики. Все цивильно и культурно. Попытавшись выяснить у Романа, почему для фотосессии нельзя пригласить настоящих фотомоделей, Катка вновь разбудила в крепыше зверя. – Почему ты такая недоверчивая? Вопросы, вопросы, можно подумать, я заставляю тебя сниматься голой. Раз попросил, значит, надо. Безвыходное положение у меня. Пойми! Чего тебе стоит надеть костюм и часик попозировать? Катарина почесала затылок. – У меня, наверное, не получится. – Я такого слова не знаю, – воспрял духом Роман. – Мы с тобой такие фотки сделаем – закачаешься. Ты, главное, верь в себя и положись на мое мастерство. А я свою работу знаю. – На костюм бабочки можно взглянуть? – Нужно! Стой, сейчас принесу. Пока он отсутствовал, Катка прошлась по помещению и остановилась у окна. – Интересно куда я вляпалась на этот раз? – прошептала она в тот момент, когда Роман влетел в комнату, держа в руках костюм. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы Копейкина запротестовала. – Нет, нет и нет. И не проси и не умоляй. Я не надену это убожество. – Убожество? Да ты чего, нормальный костюм. – Он смахивает на костюм ночной бабочки. – Ёкалэмэнэ! Не узнают тебя в нем! Леопардовые лосины и кофта из тонкой кожи, в которые Роман предлагал облачиться Катке, выглядели вульгарно-вызывающе. В другой руке Рома держал красные лакированные туфли на высоченной шпильке. – Классный прикид. Не надо судить о вещах, не примерив их. Вот увидишь, ты потом еще переодеваться откажешься. Не тяни – время идет. – Роман, не пойми меня неправильно, но я лучше пойду. Извини. Позвони Нине, попроси прощенья, и она обязательно вернется. – Ноги ее не будет в моей квартире! – Я не могу. Не сердись. Катка вышла в коридор, взяла сумочку и намеревалась открыть дверь, когда Роман по-детски плаксиво заявил: – Не уходи. Хочешь, я тебе заплачу за съемку. Не стесняйся, только скажи сколько. Двести баксов устроит? А триста? Ладно, черт с ними, с деньгами! Плачу пятьсот, и начинаем работать. Катарина медленно повернулась к фотографу. – Ты хорошо знаком с четой Холдеевых? – Так-сяк. В дружеских отношениях не состоим, но и не враждуем, вращаемся в разных кругах. Мы все больше привыкли жить в ладах с собой и с законом, а Валерка… – Роман умолк. – Что Валерка? – Ты мне помочь отказалась, а я должен перед тобой стелиться? Ну уж нет. Собралась уходить – попутного ветра. – Договаривай до конца, и начнем съемку. Роман потер ладони. – Другой разговор. Это по-нашему. Иди, переодевайся. Бросив сумку и приготовившись к позору, Копейкина поплелась по коридору. Стащив с себя джинсы и блузку, она уставилась на костюм бабочки. Роман подавал реплики из-за двери. – Быстрее. Не копайся. Лосины и кофта сидели как влитые, создавалось впечатление: это не одежда, а вторая кожа. Сунув ноги в туфли, Ката невольно вспомнила свекровь. Для Розалии туфли на двенадцатисантиметровой шпильке – повседневная обувь. Тогда как для Катки дефилирование на высоких каблуках приравнивается к китайской пытке. Смущаясь собственного вида, она разрешила Роману войти. – О-ба-на! Ты даже лучше, чем Нинка. Здорово, что она слиняла. – Говори про Холдеевых. – Это строго между нами. Не хочу прослыть в доме сплетником, перемывающим кости соседям. – Заметано. – Валерка Холдеев имеет отношение к местной мафии. – Браток? – Если бы. Бери выше. По-моему, он хозяйничает в нашем районе. Ну типа крышует. Связываться с мужиком решается не каждый. У него довольно богатая биография. Дважды сидел в местах не столь отдаленных, по словам нашего общего знакомого – ходил на зоне в авторитетах. – А Магда? – Магда – тетка прикольная. На уме сплошные развлечения со всеми вытекающими отсюда последствиями. – У них есть дети? – Не-а. – Роман оценивающе окинул фигуру Катки хитрым взглядом. – А ты ничего. – Прекрати. – Нет, ну правда. И грудь у тебя… – Я уйду. – Все, все. Забудь. Грудь у тебя обычная. Так, ничем не примечательная. Копейкина нахмурилась. – Опять не угодил? Вас, женщин, не понять. Скажешь одно, недовольны, озвучишь прямо противоположное, снова мимо. – Ты лучше помалкивай. |