Книга Река ведет к Истоку, страница 39 – Екатерина Шашкова

— Так и будете стоять? — осторожно уточнила Алина.

— Вас что-то смущает, клисса?

— Да как сказать… есть немножко. Может, подальше отойдете? Не сбегу же я отсюда! Или боитесь, что я просочусь сквозь землю?

В этот момент старая доска под ногами душераздирающе скрипнула и слегка прогнулась. За дверью многозначительно хмыкнули.

Пленница торопливо переступила на соседнюю доску и начала расстегивать шорты. Ладно, фиг с ним, с соглядатаем, пусть стоит. Может, успеет вытащить, если вся эта шаткая конструкция нечаянно обрушится.

Туалет выдержал, даже не скрипел больше. Когда Алина вышла, Долан помог ей справиться с колонкой, занес на руках обратно в таверну, сгрузил за стол и, кажется, только тогда выдохнул. Да и то как-то не до конца: все время нервно посматривал по сторонам и вздрагивал от каждого шороха.

Остальные вели себя более раскованно: Коба уже возвращался от стойки с двумя большими кружками пива, Истер строил глазки официантке, а Грызь, методично загибая пальцы, диктовал ей, сколько и чего он готов съесть. Девица прилежно записывала.

— Кофе, — буркнул Долан, когда очередь заказывать дошла до него.

— Что-нибудь еще? — на всякий случай уточнила официантка. — У нас сегодня очень вкусные блинчики…

— Тогда два кофе.

— Три. И блинчики, — подала голос Алина и на всякий случай осторожно покосилась на похитителей. Мало ли как отреагируют на самоуправство.

Похитители одобрительно закивали. Вообще, они все больше и больше казались неплохими ребятами, с которыми можно болтать, шутить и резаться в карты. Если кого Алина и опасалась, то именно Долана, несмотря на то что он о ней заботился и вел себя предельно вежливо и корректно. Именно эта вежливая отстраненность и пугала, хотя в остальном мужчина больше напоминал телохранителя, чем бандита.

«Это стокгольмский синдром, — мысленно сказала себе девушка. — Еще немножко, и я начну оправдывать их действия и даже сбежать постесняюсь».

Истер легонько ткнул пленницу локтем в бок, возвращая к реальности.

— Блинчиков одну порцию? — напряженно повторила официантка, слегка повысив голос.

— А… да, одну. Спасибо.

Официантка выдавила дежурную улыбку и ушла, напоследок одарив Алину презрительным взглядом.

— Чего это она? — не поняла пленница.

— Не одобряет. На дворе ночь, а ты в компании мужчин единственная девушка, причем достаточно фривольно одетая, — пояснил Истер.

— И что мне делать? — смутилась Алина, запоздало присматриваясь не только к обстановке бара, но и к его посетителям. Они действительно оказались сплошь мужчинами, причем чем-то неуловимо схожими друг с другом: суровые лица, шрамы, татуировки, темная одежда. Кажется, ее притащили не в первое попавшееся круглосуточное кафе, а в какой-то притон для уголовников.

— Не обращай внимания, — посоветовал Коба. — Ты клисса, а она дура. Чуешь разницу?

Особой разницы Алина не видела, но на всякий случай кивнула.

— А может, пивка для храбрости? — подмигнул бандит.

— Нет, спасибо. Я лучше кофе подожду.

— Ну как знаешь. Пиво тут неплохое, кстати. Начальник, а ты чего себе не взял?

— Не сегодня, — отмахнулся Долан.

Гмади вопросительно показал ему маленькую плоскую фляжку.

— Тем более. Сморит же моментально.

— Да и пусть сморит. — Коба отхлебнул из кружки. — Почти сутки на ногах! Или ты вообще сегодня ложиться не собираешься?

Долан неопределенно пожал плечами и с трудом подавил зевок. Компанию немедленно охватила цепная реакция, и теперь зевали уже все, кроме Алины.

Она, как ни странно, спать совершенно не хотела. Видимо, хватило магической дремоты в телеге и обычной в седле. Зато в голове все ярче вырисовывалось — необходимо бежать. Именно сейчас, когда вокруг пусть относительная, но цивилизация, и когда похитители вялые и заторможенные от недосыпа.

Но как сбежать, если даже в туалет на руках носят?

Можно, конечно, выскочить из-за стола и громко крикнуть: «Меня похитили, вызовите полицию!» А дальше что? Скорее всего, тут же вернут на место, заткнут рот и объяснят всем вокруг, что это шутка. А если вокруг сплошные бандюги и уголовники, то и объяснять не потребуется.

Написать записку и сунуть официантке? А на каком языке ее писать? Или лучше нарисовать? Тогда чем и на чем? Соусом на тарелке? Собственной кровью на салфетке? Да и вряд ли именно этой официантке есть какое-то дело до изрисованных салфеток.

Все идеи, приходившие в голову, одна за другой разбивались о банальную логику, а время стремительно утекало. Принесли еду и кофе, Долан залпом опрокинул в себя две чашки и пошел договариваться о ночлеге.

Судя по обрывкам разговоров, гостиница находилась в соседнем здании и принадлежала тому же владельцу, что и бар, но заочно снять номер почему-то не получилось, обязательно нужно было явиться лично.

Как только за мужчиной закрылась дверь, Алина выскочила из-за стола, даже не притронувшись к блинчикам.

— Извините, я выйду на минутку, — пробормотала она, смущенно кивнув в сторону задней двери.

— Валяй, — неожиданно легко согласился Коба, не поднимая головы от сковородки с аппетитно шкварчащим мясом. — Не поскользнись там.

Остальные были так поглощены едой, что ухода девушки, кажется, вовсе не заметили. И неудивительно: ароматы над столом витали такие, что Алина и сама едва нашла в себе силы покинуть бар прямо сейчас. Желудок сводило от голода, но упустить шанс для побега она не могла.

Во дворе никого не было. Девушка прокралась вдоль стены к глухому деревянному забору, подпрыгнула, ухватилась за край, осторожно подтянулась. Снаружи виднелась узкая, мощенная булыжником улочка, освещенная редкими фонарями. В большинстве окон свет не горел, пешеходов она тоже не заметила, и только луна равнодушно пялилась с неба на отважную беглянку.

Вот и отлично!

Перебраться через забор получилось только с третьей попытки — ободрав о доски коленку, сломав ноготь и прикусив от усердия язык. Алина украдкой порадовалась, что никто этого позора не видел, и пообещала себе заняться спортом. Когда-нибудь потом. А сейчас предстояло понять, куда идти дальше.

До этого весь план ограничивался одним пунктом «сбежать!», а о дальнейшем девушка не больно-то задумывалась. Поэтому сейчас, стоя посреди улицы, она чувствовала себя крайне неуютно. Ну, сбежала — а дальше-то что?! Через пару минут ее наверняка хватятся. Значит, за это время надо уйти как можно дальше.

И Алина отважно свернула в ближайший переулок, надеясь, что гениальная идея, как водится, придет в голову сама по себе. Ну а что? Получилось же с игрой в карты!

Палек был зол. На долбаного магоса, на дуру Марленку, которая его магосу и заложила, на ту девицу на лисапеде, на тупую лошадь с гордым именем Кассиопея… В первую очередь, конечно, на лошадь. Если бы эта истеричка не решила постоять столбом посреди дороги, он бы давно добрался и до Викены, и до заказчика.