Онлайн книга «В гости по утрам»
|
– Я? Хозяин? – рассмеялся мужик. – Ну, блин, ты даешь. Да ты на меня внимательно погляди. Какой к едрене фене из меня хозяин. Не-е, я здесь сторожем работаю. Охраняю хоромы Клюквиных. Летом краля хозяина с дочерью тут постоянно обитают, а зимой они лишь изредка – в основном по выходным – приезжают. А у меня туточки домишко маленький имеется, – он кивнул в противоположную от калитки сторону. – Вон мои покои. – То есть вы сейчас здесь один? – Как видишь. Завтра толстосумы припрутся, чтоб у них отвалилось, – огрызнулся дядька. – Теперь мне до вечера здесь снег разгребать. Внезапно он нахмурил лоб и зло проговорил: – А ты меня отвлекаешь. Чего надо? А ну, уйди с участка, а то ща собаку с цепи спущу. – Да вы не сердитесь, я же просто хотела с вами поговорить. – О чем? Ката глубоко вздохнула и подошла к мужику практически вплотную. – Понимаете, тридцать лет назад в этом поселке жил Константин Марыгин. Слышали о таком? – Тридцать лет назад здесь шишки жили. Казенные дачки туточки стояли. – Вот. А Марыгин как раз работал в министерстве. – Не знаю я никакого Марыгина и знать не хочу. Мне снег убирать надо. Ты б еще про царя Гороха меня спросила. Дуреха. Союз-то когда развалился, у всех шишек дачки казенные и поотнимали. Или ты думала, что для твоего Марыгина сделали исключение? Губешки-то особо не раскатывай – у всех конфисковали. – Да нет, просто я думала… – Есть у нас один хрен, – перебил мужик. Копейкина вытаращила глаза. – Какой хрен? – С малых лет живет в поселке. Ага, у него папаша из важных был, казенную дачку имел, а потом вовремя подсуетился и выкупил ее. Так-то вот. – А где его дом, не подскажете? Дядька заулыбался. – Я Степаныч. – Очень приятно. Так как насчет дома? – Шурики есть? – Кто? – Шурики, говорю, есть с собой? Катарина на всякий случай обернулась, после чего пискнула: – Вы о ком? – Елки! Ты какая-то доисторическая. Ну чего непонятного? Шурики они и в Африке шурики. Или ни разу в жизни денег американских в руках не держала? – Почему, держала. – Значит, и шурика должна знать. Десять баксов видала? – Угу. – На купюре чей портрет изображен? Катарина задумалась. – Ладно, – махнул рукой Степаныч, – не мучься. На десятке портрет Гамильтона. Это ихний министр финансов. А зовут его Александр. Ну, а по-нашему просто Шурик. Теперь до тебя доперло? – Вроде да. – Тогда отвечай, есть шурики? Катарина замотала головой. – К сожалению, нет. Степаныч сплюнул. – Фигово. Без шуриков ничего тебе сказать не могу. – Почему? – Ща кругом рыночные отношения – за все надо платить. Нет шуриков – нет разговора. Так что топай отсель, у меня работы выше крыши. – Подождите, а как вы отнесетесь к изображению Архангельска? – Ката открыла сумочку. – На фига мне твой Архангельск? – Я имею в виду пятьсот рублей. Глаза Степаныча заблестели. – А-а… вон оно что. Ну так чего ж сразу не сказала. Архангельск я уважаю. Давай сюды. – Сначала скажите, где живет ваш… – Катка запнулась. – Хрен? – оживился Степаныч. – Имя у него есть? – А как же! Все как у всех. Петром Юрьевичем величают. Могу проводить прям до калитки. – Пошли. – Но это будет тебе стоить еще одного Архангельска. Ката уперла руки в бока. – Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сама дойду. Говорите, какой дом? Выхватив ассигнацию, Степаныч зевнул. – Вон, вишь, крыша красной черепицей покрыта? Дуй туда. Там Петька живет. Он сейчас дома должон быть. Я видел, как минут тридцать назад его иномарка по дороге проехала. Потоптавшись у высоченных ворот, Катарина два раза нажала на кнопку звонка. Немного погодя с участка послышался лай собаки и шаги. Калитка открылась, и взору предстал здоровенный бугай с круглым лицом и сильно оттопыренными ушами. – Петр Юрьевич? – заискивающе спросила Копейкина. – Нет, – последовал краткий ответ. – А я могу с ним поговорить? Осмотрев Катку с головы до ног, бугай посторонился. – Проходите. Проводив гостью в дом, атлет позвал хозяина, а сам поспешно удалился на улицу. Петр Юрьевич выглядел весьма комично. Маленький, толстенький мужчина лет пятидесяти с близко посаженными глазками и толстыми – даже чересчур – губами напоминал гнома из сказки. Чувствуя себя несколько неуютно, Катарина быстро пояснила: – Петр Юрьевич, меня к вам прислал Степаныч. Он сказал, что ваш отец проживал в этих местах еще в советские времена, и… – А вы, простите, кто? – Я ищу людей, которые могли знать Константина Марыгина, – Катка внимательно следила за реакцией Петра. – Дядю Костю? Вот так сюрприз. – Значит, вы были знакомы с Марыгиным? – Конечно, был. Он и мой покойный отец вместе работали в министерстве. Дядя Костя был частым гостем в нашем доме. – Пожалуйста, расскажите, что вам известно про Марыгина. В частности, меня интересует та страшная история… с убийством. – А вам зачем? – Долго объяснять, скажу лишь, что я должна знать как можно больше о том деле. Поверьте, мне жизненно необходимо воссоздать всю картину произошедшего. – Охотно верю, только, по-моему, вы обратились не по адресу. О чем я могу поведать? Мне тогда было восемнадцать лет, и я, как, впрочем, и все остальные, был поражен дерзким убийством Марыгина. – Вы хорошо помните день, когда стало известно о зверском убийстве? – Еще бы мне не помнить. Я как раз приехал на дачу с радостной новостью – поступил на журфак МГУ. По этому поводу планировалось закатить грандиозную вечеринку с приятелями. Но, не успев сообщить матери об успешно сданном последнем экзамене, услышал, что Марыгин и весь обслуживающий персонал его дачи мертвы. Как сейчас помню свое состояние: ноги подкосились, в глазах зарябило, со стороны я напоминал полупарализованного старика. Шумиха тогда поднялась жуткая. То лето запомнилось на всю оставшуюся жизнь. |