Онлайн книга «Лики ревности»
– Я заметил, – с нежностью ответил он. – Зато вчера после обеда мы замечательно погуляли в лесу. – И я нарвала веток остролиста! Йоланта выскочила на улицу, чтобы забрать букет, который оставила на подоконнике. Блестящие темно-зеленые листья с резным контуром, красные ягоды, словно бы горящие изнутри, – букет казался ей настоящим сокровищем. – Теперь есть чем украсить дом к Рождеству! Добавлю еще еловых веток, – радовалась она. Тома кивнул и, наученный горьким опытом двухдневной давности, сознательно не стал говорить молодой жене, что в середине декабря всегда приносил из Вувана ветки остролиста для Изоры. А юная подружка потом делилась, как украшает ими свою комнату. «Ставлю букет в большой глиняный горшок, вокруг него зажигаю свечи – конечно, так, чтобы отец не узнал…», – словно наяву услышал он слова своей маленькой Изолины. Немного смутившись, что в такой момент вспоминает о другой, Тома встал и налил в чайник воды. – Я сама! – попыталась помешать ему Йоланта. – Думаю, моя восхитительная женушка, у нас есть время осмотреть спальню! – весело объявил он и обнял любимую за талию. – Вода ледяная, закипит нескоро. Идем наверх! Он увлек ее за собой к узкой лестнице. Раскрасневшаяся от радостных переживаний Йоланта не стала противиться. – Думаю, там найдется большая кровать под атласным покрывалом и пара мягких подушек! – шепнул он. Молодая женщина тихонько рассмеялась. Она была взволнована от мысли, что теперь они с Тома будут жить вместе и каждую ночь – спать в одной постели. – Какая красота! Наша спальня! – восхитилась она. – Здесь даже есть платяной шкаф с зеркалом! – Чтобы ты могла любоваться собой утром и вечером, Йоланта! Небо заволокло тучами. Сквозь хлопчатобумажные занавески в цветочек в комнату проникал сероватый дневной свет. Возбуждаясь все больше, Тома обхватил жену за талию и заглянул ей в глаза. Затем медленно снял с нее берет и шерстяной жакет. Распустил ей волосы. – Ты такая красивая! Я хочу, чтобы ты это знала, чтобы сама увидела. – Чувствуя, как учащается дыхание, он перешел на сладострастный шепот. – Нет, не надо… Остановить Тома было уже невозможно. Он повернул Йоланту лицом к зеркалу и встал у нее за спиной. Пока он расстегивал на ней блузку, спускал бретели комбинации и высвобождал из шелкового плена ее круглые груди с затвердевшими сосками, молодая женщина с оттенком изумления смотрела на свое отражение. – Тома, не нужно, мне стыдно! Несмотря на стеснение, Йоланта тоже задышала чаще, и ее юное тело замерло в сладостном ожидании. Однако, едва молодой супруг расстегнул застежку на юбке, она вырвалась и, закрыв лицо руками, бросилась на кровать. – Ты с ума сошел, – зарделась она. – Это ты сводишь меня с ума, Йоланта! Он очень быстро добился своего, и вид женских ножек в черных чулках, и полоски белой нежной кожи над ними только распаляли его. – Хорошая моя, через три часа мне снова спускаться в забой, – говорил он, двигаясь взад-вперед в ее лоне. – Я буду вспоминать сладкие минуты с тобой, и сам черт мне уже не страшен! Йоланта вскрикнула и изогнулась, подаваясь ему навстречу. Уж очень хотелось доставить мужу удовольствие, ублажить его, потому что отныне ей предстояло жить в ритме его уходов и возвращений. Каждый день она будет верно ждать с замирающим от страха сердцем, опасаясь очередного несчастья. – Не оставляй меня одну! – жалобно протянула она, когда Тома, еще с затуманенной головой, упал на постель рядом с ней. – Даже если бы и хотел – не могу! – пошутил он. – Мадам Маро, послушайте-ка! Уж не чайник ли это свистит? Кофе теперь покажется нам еще вкуснее! Тома улыбнулся жене самой нежной, самой очаровательной своей улыбкой. Она словно бы ослепила Йоланту – молодая женщина на мгновение даже смежила веки. Тома поцеловал ее в губы, и она, засмеявшись, потребовала еще. Внизу хлопнула входная дверь, и резкий звук положил конец их любовной схватке. – Эй, голубки! – позвала Онорина. – Уже спускаемся, мам! – откликнулся Тома, одеваясь и подмигивая жене. Через несколько минут молодожены входили в кухню, которая встретила их приятным ароматом горячего кофе. – Вот, дети, пришла пожелать вам счастья в новом доме! – объявила Онорина. – Надо же, как стекла запотели! Нельзя оставлять надолго кипящий чайник. А еще я принесла пирог с грецкими орехами. – Спасибо, мадам Маро! – смутилась Йоланта. – И за все остальное спасибо. Теперь у меня есть прекрасный дом и все, чего только душа пожелает! – Очень рада, что вам нравится. Вы с Тома заслуживаете, чтобы у вас было все необходимое. Мсье Амброжи заходил утром предупредить, что едет в Вуван и привезет вас еще до полудня. – Мам, выпей с нами кофейку, – предложил Тома, обнимая мать. – Не хочу вас стеснять, – замялась Онорина, хотя явно обрадовалась приглашению сына. – Мы всегда вам рады, мадам, – поспешила заверить Йоланта. – Надеюсь, вы будете часто заходить ко мне, пока Тома на работе. Я найду, чем себя занять, – буду шить и вязать приданое для малыша. – А я тебе помогу, моя девочка. И чтобы больше никаких «мадам»! Можешь называть меня Онориной. – Я не осмелюсь… – Ну, тогда зови свекровью или просто мамой – свою-то ласковую и добродетельную мать ты похоронила… Сын рассказывал, как ты ее любила. Поцелуй меня, моя девочка! Заливаясь слезами, Йоланта не заметила, как очутилась в крепких объятиях свекрови. Спустя какое-то время все втроем уселись за стол, на котором уже стояли кофе и ореховый пирог. – Мсье Амброжи рассказывал новости о фермерах Мийе? – поинтересовалась Онорина, откусывая от пирога. – Надеюсь, ничего плохого не случилось? – моментально встревожился Тома. – Вернулся их сын Арман. Мы узнали об этом от Изоры – вчера, перед мессой. У него, бедного, страшно изуродовано лицо – таких называют «гель касе», и их, к сожалению, очень много. Но, слава богу, он хотя бы жив! Новость буквально потрясла Женевьеву Мишо! На нее, бедняжку, жалко было смотреть. – Боже, какая несправедливость! – огорчился Тома. – Они с Женевьевой так любили друг друга! Йоланта слушала, не участвуя в разговоре и не проявляя никаких эмоций. Онорина же, постепенно распаляясь, продолжала: – А Изора снова отличилась! Надо же было ляпнуть такое о нашем Жероме! Прямо при нас заявила, что Жерому будет проще принять Армана, потому что он слепой! Совершенно не думает, что ее слова могут кого-то обидеть! Ты согласен, Тома? – Изора ничего плохого не имела в виду, мама. У нее логический склад ума. Ну признай: она попросту отметила очевидное. Вдобавок ко всему она видела брата, поэтому прекрасно представляет, как тяжело на него смотреть, отсюда и ее реплика. |