Онлайн книга «Потерянные боги»
|
– Чет, добро пожаловать домой. Он обнял ее, и его омыла волна тепла. Никогда еще ему не было так легко на душе, даже в детстве. «Почему, – подумал он, – почему я так долго ждал?» Она разомкнула руки, отпустив его, и посмотрела на Триш. – Бабушка, это Триш. Триш подошла поближе, протягивая руку. – Здравствуйте, миссис Моран. Рада с вами познакомиться. – Прошу, дитя мое, зови меня просто Ламия. – В голосе старой женщины слышался едва заметный акцент. Чет припомнил, что родом она была откуда-то из Восточной Европы – Румыния или, может быть, Венгрия. Взгляд Ламии упал на живот Триш, и ее лицо озарилось. – Так, значит, я все-таки дожила до того, чтобы стать прабабушкой. Иди сюда, дитя, – сказала она, взяла Триш за руку и, подтянув поближе, заключила в объятья. Отпустив гостью, Ламия отступила на шаг, и еще раз окинула молодых людей взглядом. – Какая радость для старухи, что вы приехали! Заходите, пожалуйста. Она повела их внутрь, по длинному коридору, постукивая тростью – явно берегла ногу. Несмотря на хромоту, держалась она очень прямо, будто бросая вызов собственной немощи. Чет бросал взгляды в комнаты, мимо которых они проходили. Все помещения выглядели заброшенными – мебели почти не было, только торчал кое-где забытый стул или журнальный столик; обои полосами отходили от стен, а в некоторых местах штукатурка осыпалась, образовав на полу пыльные кучи. Когда они проходили мимо ванной и туалета, Триш остановилась и по очереди взглянула на них обоих. – Миссис Моран… – Пожалуйста, дитя, просто Ламия. – Ламия, – сказала Триш, явно стремясь поскорее перейти к делу. – Можно мне?.. – Ах, да, конечно! Триш быстро исчезла за дверью. Ламия с Четом прошли немного дальше по коридору. Чет чувствовал, что она изучающе поглядывает на него. Вопросы теснились у него на языке. Все эти годы ему столько всего хотелось спросить, но сейчас, когда она была рядом, на него напала немота. – Давай, – сказала она. – Спрашивай. – А? – Я же знаю, что у тебя есть вопросы. «Да», – подумал он. Вопросов полно. Об отце, о матери. Но больше всего ему хотелось спросить о голосе, который он слышал, или чувствовал, все эти годы. – Ты хочешь знать, как я говорила с тобой. – Это был не вопрос. Он поднял взгляд на бабушку. – Так, значит, это было по-настоящему? Ты и вправду говорила со мной? Я это не вообразил? – Часть меня всегда была с тобой, Чет. В твоем сердце… В твоей крови. – Но ведь было что-то еще? – Когда я говорю, что часть меня всегда была с тобой, я это и имею в виду, в прямом смысле. Моя кровь, наша кровь – вещь особая и редкая. Это то, что нас связывает. Он не был уверен, что понимает, о чем она говорит. – Ну… Это довольно странно, да? Она улыбнулась ему. – Можно рассматривать это как дар. Как ты думаешь? – Думаю, бывали ситуации, ну, плохие… и если бы тебя со мною не было, мне кажется, я не сумел бы выбраться. Она улыбнулась. – Сердце радуется, когда такое слышишь. – Тут ее улыбка потускнела. – Единственное, о чем я жалею, – что мне не удалось связаться с твоей матерью. Бедняжечка Синтия. Ей я тоже была нужна. Но они забрали ее у меня. Чет, хочу, чтобы ты знал, – я постоянно пыталась с ней связаться, но она, кажется, так меня и не услышала… Или, может, не хотела услышать. Все, что я знаю – этот дар, который у нас есть, он иногда позволяет слышать другие голоса – темные голоса. И мне кажется, твоя мать слышала их. Мне кажется, именно они и довели ее до безумия… до самоубийства, – и совсем тихо она прибавила: – Я чувствовала себя такой беспомощной. В ее серебряных глазах засверкали слезы. – Мне так жаль, Чет… Прости, что я не смогла сделать больше. Чету хотелось сказать что-то утешительное, но правильные слова как-то не шли в голову. Триш вышла из ванной с облегченным видом. Увидела их лица. – Ой, простите. Не хотела вас прерывать. Может, мне пока немного пройтись? – Чепуха, – сказала Ламия, утирая глаза. – Просто я – сентиментальная старая женщина. Скажи-ка мне, Триш, ты не прочь немного перекусить? – Да, с удовольствием, мэм, – ответила Триш. Ламия провела их на кухню, наполненную ароматом свежеиспеченного хлеба. В уютном уголке стоял обеденный стол; оттуда через высокое окно-эркер открывался вид на болота. Стол был накрыт на троих: тарелки, бокалы, столовое серебро. В центре стола, на доске, рядом с кувшином лимонада и корзинкой, накрытой хлопковым полотенцем, алела горка свежих спелых помидоров. – Так вы нас ждали? – спросила Триш. – Ждала. Триш бросила Чету укоризненный взгляд. Ламия сняла с корзины полотенце; там лежала буханка домашнего хлеба. Жестом она пригласила их к столу. Взяла в руки кувшин с лимонадом. – Попробуйте, и скажите мне, что вы об этом думаете. – Она налила каждому по бокалу. Чет сделал большой глоток. – Ух ты, это очень вкусно. – Он осушил бокал. Ламия, просияв, налила ему еще. – Эти лимоны я выращиваю у себя в солярии. Лучшие лимоны, какие только можно найти здесь, на побережье. – Она нарезала хлеб, потом помидоры, соорудив каждому по бутерброду. – А теперь попробуйте-ка это. Оба откусили по куску. – Ой, вкуснотища! – сказала Триш, и Чет заулыбался. Помидоры были такими нежными, что прямо таяли во рту, и сок бежал по подбородку. Рассмеявшись, Ламия вытянула из подставки салфетку и вручила Чету. – А теперь скажите, вы когда-нибудь пробовали такие сладкие помидоры? – Нет, мэм, – ответил Чет, утирая рот. Он доел бутерброд и попросил еще один. Пока они ели, Ламия рассказывала им про свой сад. – Так приятно, когда за столом не одна. – Она помолчала. – Так, может, вы останетесь подольше? Да? Порадуете старушку. Чет бросил взгляд на Триш и сделал глубокий вдох. – На самом деле мы очень надеялись, что ты будешь нам рада. Потому что нам очень нужно место, где можно пожить. Совсем недолго. Пока я не найду работу и все не наладится. Но сначала я хотел тебе кое-что рассказать… – У вас неприятности. Это я и так знаю. – Да, мэм. Но… – Насколько это серьезно? – Я и сам точно не знаю. Он рассказал бабушке, как они сбежали от судьи. Он не собирался вываливать ей все, но, начав, уже не мог остановиться. Не утаил ничего: рассказал и про них с Триш, и про кое-какие свои поступки, и про время, проведенное в тюрьме, и, наконец, про то, как они решили сбежать. Отвел взгляд. |