Онлайн книга «Безликий»
– Дьявол! – выругался я и отставил стакан. Портвейна больше не хотелось. – Что известно об убитых налетчиках? – Социалисты. Русские и французы. Все в розыске. Их подозревают и в других налетах на банки. Они называют это экспроприациями. Я припомнил газетные заметки и потер переносицу. – Но ведь раньше они никогда не вскрывали хранилища с частными ячейками! На это уходит слишком много времени! Софи внимательно посмотрела на меня и кивнула. – Ты прав. Думаешь, их кто-то навел? Я вскочил на ноги и заходил из угла в угол, собираясь с мыслями. В голове размеренно пульсировала боль, но пока ее удавалось игнорировать. – Слишком много совпадений! – вынес я вердикт, как следует все обдумав. – Сначала продажные полицейские вламываются в клуб, теперь социалисты грабят банк, где хранятся эти чертовы бумаги! Либо за всем этим стоит Фальер, либо он сболтнул кому-то лишнего. – Никто не знал о сберегательной конторе! – возразила Софи. – Туда вломились, когда мы еще даже не выехали из клуба! И зачем бы Фальеру сулить мне сто тысяч, если он уже все спланировал наперед? – Отвести от себя подозрения? – Не смеши меня, Жан-Пьер! Можно подумать, я побежала бы в полицию! Я кивнул. Софи никому не могла рассказать о бумагах пропавшего изобретателя, и Фальер это прекрасно понимал. – Откуда стало известно о ячейке, вот что важно! – произнесла кузина. – Я никому о ней не говорила! Ни единой живой душе! Даже тебе! Есть множество способов разнюхать чужие тайны, и самый простой из них – через своего человека внутри. – Полицейские должны были знать наверняка, что в клубе никого нет, раз они решились взять тебя в оборот, – сказал я. – Им кто-то об этом сообщил. И этот некто вполне мог следить за тобой и раньше. Когда последний раз ты ездила в ссудную контору? – Я была там лишь однажды, когда заключала договор аренды. Три года назад. Я удивленно хмыкнул. – И сразу оплатила ячейку на несколько лет вперед? – Пятнадцатого числа каждого месяца я отсылаю им чек. – Софи встрепенулась, но сразу покачала головой. – Нет, я всегда делала это сама. Никто не мог вскрыть корреспонденцию. Если только… – Если только – что? Софи выдвинула верхний ящик стола и выложила перед собой гроссбух. – Я заносила эти расходы в бухгалтерские книги, – пояснила кузина, – но кабинет неизменно заперт. Даже пыль вытирают только в моем присутствии! У меня враз пересохло горло. Сколько времени провела здесь в одиночестве Ольга Орлова, пока хореограф наконец не перестал слоняться по коридору и я не вернулся за танцовщицей? Могла Ольга разыграть опьянение, желая обыскать кабинет? Русская танцовщица, русские социалисты… – Жан-Пьер! – насторожилась Софи. – Что такое? Я скривился, но отмалчиваться не стал и без утайки рассказал о своем опрометчивом поступке. – О чем ты только думал?! – взъярилась кузина. – Так приспичило залезть к ней под юбку? – Ольга была нетрезва и могла влипнуть в какую-нибудь историю. Я просто присмотрел за ней. – Присмотрел так присмотрел! – А что мне еще оставалось?! Она твоя главная звезда! – Змеюка она подколодная, а не звезда! Удавила бы собственными руками! – Мы не знаем наверняка, что она рылась в гроссбухе, – рассудительно заметил я, но тут же поморщился. – Хотя она русская, и налетчики – тоже… Софи фыркнула. – Ольга такая же русская, как и я. По паспорту она Оливия Пети. После успеха русских сезонов Дягилева среди танцовщиков в моде русские псевдонимы. Виктор Долин наткнулся на нее в каком-то парижском кабаре. – А сам он? – Его рекомендательные письма были в полном порядке. Я покачал головой. – Так, может, не она? Хотя среди налетчиков были и французы… – Это еще ни о чем не говорит! – отмахнулась Софи, закончила листать гроссбух и опустилась на колени перед столом, внимательно изучая выдвижной ящик. – Посмотри! – показала она мне волнистый светлый волос, совсем как у Ольги. – Волос был зажат ящиком! По-твоему, это случайность? Я только вздохнул. – И что будем делать? Запрем в подвале и выбьем правду? А если это все же не она? – Никуда мы Ольгу запирать не будем, – отрезала Софи. – И даже если она сознается – что дальше? Собрался воевать с анархистами? – Социалистами. – Не важно! Скорее всего, бумаг уже нет в Новом Вавилоне, а я не могу позволить себе лишиться лучшей танцовщицы! – Так мы все спустим на тормозах? – удивился я. – Просто присмотри за Ольгой. Она полагает тебя недалеким простаком, воспользуйся этим. Вотрись в доверие. Анри Фальер приедет за бумагами завтра. Ума не приложу, как ему теперь обо всем рассказать! – Софи посмотрела на свои сцепленные пальцы и потребовала: – Уходи, мне надо побыть одной. Я не стал навязывать свое общество кузине и вышел за дверь. Молча. Слишком много неприятностей навалилось за последнее время, чтобы настроение могло исправить простое «все будет хорошо»… 2 Представление прошло на ура. Публика пребывала в полном восторге, аплодисменты не смолкали еще очень долго. Я стоял в коридоре и подпирал стену, делая вид, будто присматриваю, как бы никто из особо рьяных поклонников не прорвался в гримерку. Туда-сюда сновали с подносами официанты и бегали раскрасневшиеся после выступления танцовщицы, но на меня внимания никто не обращал. С кухни тянуло аппетитными ароматами, а в животе урчало все сильнее, и все же отлучиться я не решался, опасаясь упустить Ольгу. Стоять было неудобно – болели ребра, а в один ботинок, дабы изменить походку и слегка исказить силуэт фигуры, я засунул сразу две стельки. После окончания представления прима убежала в свою комнату и пока оттуда не выходила. С моего места прекрасно просматривалась ее дверь. – Жан-Пьер! – невесть откуда вдруг взялся Морис Тома. – Что случилось? – В каком смысле? – удивился я. – Все ужасно нервничают! – Кто – все? – Лука, Гаспар… да все! – всплеснул руками буфетчик. – Я видел у них револьверы! Что происходит?! Я неопределенно пожал плечами. – Наверное, после известных событий кузина решила подстраховаться, только и всего. В этот момент в комнату Ольги заглянул Виктор Долин, но почти сразу вышел и зашагал прочь по коридору. И тогда наконец появилась прима. Судя по накидке и шляпке с вуалью, она намеревалась покинуть клуб. |