Онлайн книга «Безликий»
Я протянул руку. – Личное послание, – покачал головой паренек. – Жан-Пьер! – послышался окрик с крыльца. – Все в порядке? Посыльный сунул руку в сумку, и я приготовился сбить его с ног, но тот вытащил обычный с виду конверт. – Госпожа Робер! Вам корреспонденция! Софи рука об руку с поэтом спустилась на тротуар, приняла конверт и рассмеялась. – Запечатано сургучом! От кого оно? – Не могу знать! – ответил посыльный, взял прислоненный к стене велосипед и укатил прочь. Бомбу он в нас не кинул и кислотой не плеснул. Это радовало. – Здесь герб, – присмотрелся Альберт Брандт к алому сургучу, но Софи попросту сломала печать и вытащила из конверта карточку из плотной белой бумаги. – Барон фон Страге выражает искренние соболезнования в связи с безвременной кончиной Ольги Орловой, – объявила хозяйка клуба и горестно вздохнула: – В ближайшие дни нас завалят ворохом банальных писулек! Она убрала послание в конверт и сунула мне, попросив: – Прибери! Я запихнул конверт в карман пиджака. Поэт усадил Софи на пассажирское сиденье, сам запрыгнул за руль. Самоходная коляска фыркнула и тронулась с места. Я поглядел ей вслед, затем поднялся на крыльцо и спросил у охранника: – Остались еще патроны к револьверу? Тот покрутил завитой ус и подтвердил: – Остались. – Открывай только своим, – посоветовал я на прощанье, спустился на тротуар и зашагал вдоль улицы. Парикмахерская у соседнего перекрестка уже принимала посетителей, зашел туда побриться, заодно попросил подровнять волосы и уложить прическу. Ну и от чистки туфель тоже отказываться не стал. Расплачиваясь, я взглянул на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул. Выбрит, ухожен, благоухаю одеколоном. А что костюм не самый дорогой, так это не страшно. Где вы видели частного детектива в пошитом на заказ костюме? 2 Отель «Золотая муза» располагался совсем рядом с Императорским театром. С тротуара даже была видна часть фронтона с мраморными статуями античных героев. К отелю я приехал на извозчике. Поймал его за квартал отсюда и сторговался за четвертак, поэтому никакого урона кошельку поездка не нанесла. Тут же подбежал мальчишка с газетами, я ссыпал ему в ладошку мелочь и зашел под навес со свежими выпусками «Атлантического телеграфа» и «Столичных известий». Швейцар на миг поколебался, решая, стоит ли утруждать себя, распахивая массивную дверь перед непонятным гостем, но в итоге все же потянул ручку, запуская меня внутрь. На первом этаже «Золотой музы» было обустроено уютное кафе, и я расположился внутри, намеренно выбрав место, с которого мог наблюдать за стойкой портье. Сделать это оказалось не так-то и просто: заведение пользовалось немалой популярностью, и ранних посетителей хватало с избытком. Официанты в белоснежных накрахмаленных сорочках, черных жилетах и брюках сбились с ног, принимая и разнося заказы, поэтому я спокойно уселся за столик и развернул газету. Большая часть материалов «Столичных известий» оказалась посвящена скорому визиту императрицы в восстановленный лекторий «Всеблагого электричества». Новость эта не оставила равнодушным решительно никого. Одни колумнисты исходили по этому поводу ядом, другие бились в верноподданническом экстазе. Немногие объективные обозреватели пытались донести до читателей всю грандиозность момента, но, как по мне, газетчики просто дурили людям головы, высасывая сенсацию из пальца. Подошел официант, откашлялся, а когда я отвлекся от газеты, спросил: – Что будете заказывать? Я демонстративно посмотрел на часы и попросил: – Будьте любезны, черный кофе и два эклера с белковым кремом. – Что-то еще? – Нет, благодарю. Цены кусались. Пусть им и было далеко до расценок заведений на площади императора Климента, но полноценный завтрак тут был мне определенно не по карману. Когда официант отошел, я кинул взгляд на конторку портье и вернулся к чтению газеты. Прежде чем приступать к расспросам, хотелось оглядеться и проникнуться атмосферой отеля, да еще – хоть немного примелькаться. Ничего интересного в «Столичных известях» так и не обнаружилось; я взял «Атлантический телеграф» и совершенно неожиданно для себя самого увлекся статьей об удивительном достижении русского авиатора. На днях тот исполнил в небе над Киевом какой-то совершенно невообразимый трюк. Мертвую петлю. Я вспомнил увиденный на рассвете аэроплан и вздохнул. Небо и простор. Полет. Это было бы здорово. Было бы… Принесли мой заказ, и я без особого аппетита приступил к завтраку, но стоило только открыть криминальную хронику, и всю мою меланхолию как рукой сняло. Полиция решила приоткрыть тайну налета на Ссудно-сберегательную контору Фойла и Морса и обнародовала личности грабителей. В газете даже напечатали их снимки из полицейских досье. Сообщалось о причастности налетчиков к подпольной ячейке анархистов, но больше никаких подробностей не приводилось. Я подточил карандаш, стряхивая стружку в фарфоровую пепельницу, и на всякий случай перерисовал портреты налетчиков в блокнот. Один из них показался знакомым. Полной уверенности не было, но складывалось впечатление, что именно он следил за Ольгой до «Парового котла», а потом стоял на улице. Зацепка? Зацепка. Вот только не уверен, что она меня куда-либо приведет. Доев эклеры, я запил крепкий горький кофе водой, кинул на стол мятую пятерку и подошел к портье. – Чем могу служить? – поднял голову господин средних лет с бледным лицом человека, которому часто выпадают ночные смены. – Могу я увидеть господина Долина? – Долин… Долин… Долин… – забормотал портье. – Увы, господин Долин съехал от нас вчера в первой половине дня. – Он оставил новый адрес? Портье открыл какой-то журнал и повел пальцем по строчкам. – Нет, не оставил. Сообщит позже, чтобы мы переслали багаж. Хореограф съехал столь стремительно, что даже не забрал вещи? Ну уж нет, едва ли он даст здесь о себе знать. Пустышка. И все же я спросил: – Им кто-нибудь интересовался? – А почему вы спрашиваете? – насторожился портье. Вместо ответа я выложил на стойку карточку частного детектива. Клерк взглянул на нее и вернул, а вот подсунутая под низ десятка куда-то запропала. – Нет, господин Маркес, вы первый. – А Ольгой Орловой, после того как она съехала от вас, случайно, не интересовались? Портье задумался и неуверенно покачал головой. |