Книга Я свидетельствую перед миром. История подпольного государства, страница 61 – Ян Карский

Задетый этими словами, я ответил довольно резко:

— Вы говорите так, будто меня в чем-то подозревают и я напрасно бежал. Или, по-вашему, побывав в гестапо, я стал предателем?

— Что за ерунда!

— Это не ерунда. Просто я не желаю, чтобы меня списали в тираж. И уверен, что еще могу быть полезным.

— Мы тоже в этом уверены, но от самоволия и нетерпеливости толку мало.

— Вы считаете меня нетерпеливым, потому что я вижу, что работы непочатый край и я мог бы успешно в ней участвовать?

Он сердито прищурился:

— Вот что, господин торопыга, разве вам неизвестно, что значит «запрет на контакты с верхами»? Это азы конспирации. И не вам их отменять.

В самом деле, такое правило было установлено с самого начала, чтобы помешать проникнуть в подполье провокаторам и шпионам. Поскольку отстранять всех, на кого могло пасть подозрение, было невозможно, решили принять такую компромиссную меру. Заподозренным было запрещено контактировать с начальством. Хотя продолжать работу и отдавать приказы подчиненным они могли. Разумеется, если подозрения подтверждались, предателя «ликвидировали». Потом этот порядок распространили и на тех, кто побывал под арестом. В таких случаях проявляли даже еще большую осторожность. Каждый раз, когда кого-то арестовывали, сразу менялись явки. Всем, кто был с ним связан, выдавали новые документы, а его самого некоторое время держали в изоляции. По здравом рассуждении я не мог не признать, что это важное правило и молодой офицер имел все основания одернуть меня. Видимо, на моем лице отразилось огорчение и раскаяние, так как он вдруг заразительно засмеялся:

— Что делать, вы подхватили «подпольную инфекцию»! Побывали в гестапо, значит, стали заразным! — Он понимающе улыбнулся. — Вам помог бежать подкупленный гестаповец. А что, если с его стороны это хитрый маневр? Вы должны подвергнуться добровольному карантину. Сами понимаете, это формальность, но формальность, не терпящая исключений.

Я хотел извиниться, но офицер жестом остановил меня.

— Отправляемся завтра, — сказал он, прежде чем уйти. — Прокатитесь в свое удовольствие. А там поселитесь в чудесном имении, вдали от городов и немцев. Там очень красиво. Вы приятно проведете время.

На следующий день чуть свет к сараю подкатили задним ходом разболтанную телегу с высокими бортами. Меня посадили в бочку, которую бережно водрузили в телегу. Потом эту не слишком комфортабельную каюту завалили соломой, сеном и овощами. Я поворочался в бочке, пытаясь устроиться поудобнее, и в результате уселся, уткнувшись подбородком в колени и обхватив их руками. Телега с ужасным скрипом и треском покатилась по дороге. Эта поездка показалась мне бесконечной. От непрерывной тряски и толчков на мне очень скоро не осталось живого места. Наконец, когда я уж совсем отчаялся, телега остановилась. По моему ощущению, было около полудня.

Привезший меня мужик грузно спрыгнул с козел на землю, потом залез на телегу, разгреб кучу отборных овощей вокруг моей бочки, пнул ее ногой и хмуро гаркнул:

— Приехали! Вылезайте.

Я с трудом разогнулся и кое-как выбрался из бочки. Минуту-другую растирал и разминал затекшие руки и ноги, стоя на шаткой телеге и жмурясь от яркого солнца. После такой поездки не сразу очухаешься.

Телега стояла на лесной поляне. После сидения в узкой бочке согнутым в три погибели деревья казались мне гигантскими. Свежая зеленая травка ласкала взор. Я с наслаждением вдыхал душистый воздух. Райское блаженство! Голос моего кучера вернул меня на землю:

— Пора бы уже слезть с телеги — вон вас барышня дожидается!

— Какая барышня? — встрепенулся я.

Он указал заскорузлым корявым пальцем куда-то назад:

— Да вон, посмотрите сами.

Я обернулся. Действительно, неподалеку рядом с бричкой стояла и с откровенным любопытством разглядывала меня молодая девушка. Я неловко соскочил с телеги и, запинаясь, поблагодарил морщинистого мужика. Он расхохотался. Я же, чувствуя себя полным дураком, но все же стараясь, насколько возможно в такой ситуации, сохранять достоинство, пошел к девушке.

Она изучала меня холодным взглядом, и зрелище, надо сказать, было еще то. Штаны были мне невообразимо велики, и я бессознательно поддерживал их левой рукой. А в правой судорожно сжимал капсулу с цианистым калием. Пиджак же мне, наоборот, достался узкий и короткий, рукава еле-еле доставали до локтей. Рубашки не было вовсе, так что виднелась голая вспотевшая грудь. Казалось, что девушка вот-вот прыснет со смеху, мне даже стало обидно. Но она сдержалась и сумела сохранить невозмутимо-важный вид. Несмотря на эту важность или, наоборот, именно из-за нее она была похожа на дерзкого ребенка. Нельзя сказать, чтобы она была красивой или даже хорошенькой, но гибкий стройный стан, свежее личико, грациозные движения делали ее необыкновенно привлекательной. Я смотрел на нее с восхищением. Она наверняка почувствовала это и отвела взгляд в сторону, будто искала спрятанных среди ветвей птах, которые заливались радостным щебетом.

Это внезапное смущение позабавило меня, и я воспользовался им, чтобы изобразить поклон и выговорить по-французски:

— Мадемуазель, я сгораю от стыда.

— Я вас прощаю, месье, — ответила она в тон мне и на том же языке.

Старый крестьянин, глазевший на эту сцену, как будто она была разыграна для него, удивленно покачал головой и громко крикнул «до свидания!». Этот возглас напомнил барышне, что надо держаться чинно и серьезно.

— Я получила указания, — начала она строгим голосом, — устроить вас в нашем доме. Меня зовут Данута Сава ^[101], я дочь Валентины Сава. Наше поместье тут рядом. И мы надеемся, что вам у нас понравится.

— Очень любезно с вашей стороны. Меня зовут Витольд.

Я тоже говорил серьезно и напыщенно, но она расслышала веселую нотку в моем голосе и сказала:

— Какой же вы худой — прямо пугало! Немцы забирают у нас почти все продукты, но мы закормим вас клубникой, сливами и грушами.

— Благодарю.

Вдруг по лицу ее пробежала тень.

— Вот дура! Чуть не забыла рассказать вам вашу легенду.

Легенда — это вымышленные сведения о человеке, чье имя берет подпольщик. Они сообщаются каждому новому члену организации и каждому, кто почему-либо вынужден сменить одно имя на другое. В легенду входит фиктивная биография с датами и названиями мест, включены все детали, из которых складывается представление о персонаже. Ее надо выучить назубок, чтобы полностью войти в роль.

— Вы теперь мой кузен, — лукаво сказала девушка, — приехали из Кракова. Вы лентяй и шалопай, поэтому ничем путным не занимались. А тут еще и заболели, и врач предписал вам хорошенько отдохнуть и подышать горным воздухом. По профессии вы агроном. Так что будете помогать в саду и огороде. В арбайтсамт я вас уже записала.