Онлайн книга «Анти-Ахматова»
|
С. В. ШЕРВИНСКИЙ. Анна Ахматова в ракурсе быта. Стр. 296 23 апреля 1963 года Ахматова встречалась с доцентом Политехнического института М. В. Латманизовым. Он просил об интервью с нею. Едва познакомившись с интервьюером и узнав, что тот интересуется Гумилевым, она задает вопрос, вместо ответа на который в расшифровке интервью поставлен знак —?! «Вы взялись бы составить свод его ранних стихотворений и прокомментировать?» Ранних — это значит о ней, о «страшной любви». Больше никто не хочет. Подразумевается, что работа будет такая же, как у Аманды Хейт, — записать все, что захочет продиктовать Анна Ахматова. Это у нее из пушкинистики — что изучением творчества поэта может заниматься любой дилетант. Латманизов — человек из научной, технической, среды. Он в ответ на этот вопрос ставит знак: «?!» 6 лет собирала материал. Сделала для его памяти все, что можно. Поразительно, что больше никто им не занимался. Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 146 Ахматова советует исследователям Гумилева. Дождаться опуса Хейт-Левенсон, который должен дать ГИГАНТСКИЙ материал. Она считает, что этот «достоверный» материал и должен использоваться как первоисточник. На следующей же странице прибавляет: Критика источников в современном литературоведении — насущная задача (знаю по пушкиноведению). Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 140 Это имеются в виду все другие источники по Гумилеву, не исходящие от нее или не прошедшие ее цензуру. «Был у меня на днях один посетитель — голландец. Мы все видывали западных знатоков России, русской истории, русской литературы и пр. А тут я увидела рядового западного человека. Ко мне пришел, потому что ему сказали, что есть такая старуха, которая в десятые годы писала стихи о Боге. Какие же это стихи о Боге? В них да, упоминались лампадки, иконы, заутрени — но это совсем было не о Боге. Не знает ровно ничего ни о чем и ни о ком, даже Гумилева не знал. Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 204 Это — несомненно дикарь, спрыгнувший с ветки. Мог, впрочем, быть назван и покрепче. «Как можно подпускать к священной тени мещанку и кретинку…» Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 774. Никто не должен сметь писать о Гумилеве с собственной точки зрения… Одоевцева — «Хочет быть вдовствующей императрицей». Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 345 Вот только император подкачал. Вроде не Александра Сергеевича она осталась вдовой (литературной, я имею в виду)? Волков: Когда говорят о Гумилеве, то иногда забывают, что он был в числе нескольких русских поэтов, чья участь была решена непосредственно Лениным. Бродский: Вы знаете, от того, как узурпатор обращается с поэтом — благородно или неблагородно — отношение у меня к нему не изменяется ни в коей мере. Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 251 Виктор Жирмунский в ответ на смущенные объяснения Бродского (уже после смерти Анны Андреевны), почему он отдает за ненадобностью собрание сочинений Гумилева: «Здрасьте! Я еще в 1914 году говорил, что Гумилев — посредственный поэт!» Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 251 Так говорил не только Жирмунский. Ахматовой надо было дать хоть какие-то объяснения тому, что Гумилев совсем не был признан современниками. Блок о Гумилеве. Их ссорили окружающие. Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 81 И надиктовывали большую статью «Без божества…». Блок в обществе ревнителей Художественного слова, когда Н.С. прислал «Актеон», в разговоре с АА фыркнул на Гумилева (как АА на Шкапскую). П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 81 Блок в статье об акмеистах с говорящим названием «Без божества, без вдохновенья» брезгливо и недовольно расправился с основателями этого направления, не забыв даже вытереть пальцы и таким образом: «Единственная дельная мысль Гумилева была заимствована им у меня», но с Блоком Ахматова не воюет. Брюсов, Вячеслав Иванов — вот с ними. Александр БЛОК. Гумилев — Сальери, который даже не завидует Моцарту. К. И. ЧУКОВСКИЙ. Дневник. 1901–1929. Стр. 156 Городецкий слушал очень внимательно все, что я говорил ему о его стихах, о Гумилеве, о цехе. А я говорил откровенно, бранясь и не принимая всерьез то, что ему кажется серьезным и важным делом. Александр БЛОК. Дневник «Маяковский очень хотел познакомиться с Николаем Степановичем и Николаю Степановичу передали это. Николай Степанович сказал, что ничего против не имеет… Это еще не все. Николай Степанович еще и поставил условие: «но только если Маяковский не говорил дурно о Пушкине». Оказалось, что Маяковский не говорил дурно о Пушкине. И знакомство состоялось. П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1.Стр. 12 Можно было всерьез предположить, что образованный человек всерьез дурно говорит о Пушкине? А в рамках игры, эпатажа — как раз подтверждающего авторитет дурнословимого Пушкина — почему бы и не позволить? Что за маленький тиран или напыщенный зануда этот Николай Степанович? Или это Ахматова оказывает ему дурную услугу, расписывая, как долго кобенился Николай Степанович, прежде чем согласиться на знакомство с Маяковским? Если расставить математические значки в отношениях: по версии Ахматовой, Блок равен ей, она равна Гумилеву, Гумилев больше Маяковского, — Маяковский превращается в букашку. Но и в математике дважды два не равно пяти. Наверное, что-то не сходится и в подсчетах Анны Андреевны. Ну вот, поговорив о каком-то Маяковском, Ахматова снова упоминает равновеликих. Обоих ждала громкая посмертная слава. Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 15 Обоих — это Амедео Модильяни и Гумилева. Он был провинциален до убожества, обо всем судил с кондачка, самонадеян, ничего как следует не знал и сам себя провозгласил «мэтром». Ирина Грэм — Михаилу Кралину. Михаил КРАЛИН. Apтур и Анна. Стр. 87 О словах Николая Степановича «Я трус» АА очень хорошо сказала: «В сущности — это высшее кокетство». П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1.Стр. 106 |