Книга Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны, страница 82 – Диана Гэблдон

– И? – сказал Роджер выжидающе. Чай делал свое дело, боль в горле почти пропала.

Брианна вперила взор в столешницу, чертя на дубовых досках невидимые узоры указательным пальцем.

– Она ничего не говорила… но думаю, он ее бьет. – Роджер почувствовал внезапную тяжесть где-то в области сердца. Его первым побуждением было не думая отмести такое предположение, но он слишком много видел, пока жил с преподобным. Слишком много было семей, с виду нормальных и респектабельных, где жены смеялись над своей собственной «неуклюжестью», отвечая на вопросы про синяки под глазами, сломанные носы и вывихнутые запястья. Слишком много мужчин, пытаясь справиться с ответственностью за материальное благополучие семьи, обращались к бутылке.

– Черт. – Роджер внезапно почувствовал себя измотанным. Он потер лоб, под которым уже копилась головная боль. – Почему ты так считаешь? – спросил он прямо. – Видела следы?

Бри печально кивнула, по-прежнему не глядя на него, хотя палец на столешнице замер.

– На руке. – Она обхватила предплечье ладошкой, демонстрируя положение отметин. – Маленькие круглые синяки, как будто следы от пальцев. Я увидела, когда она доставала бочонок с медовыми сотами из повозки и ее рукав сполз вниз.

Он кивнул, страстно желая, чтобы в его кружке оказалось что-нибудь покрепче чая.

– Думаешь, мне стоит с ним поговорить?

Она подняла взгляд на Роджера, выражение ее лица смягчилось, хотя в глазах по-прежнему горела тревога.

– Знаешь, большинство мужчин не вызвались бы это сделать.

– Ну, вообще-то я не так представляю себе веселье, – признал он. – Но нельзя позволить этому продолжаться в надежде, что проблема разрешится сама собой. Кто-то должен сказать об этом.

Хотя одному Богу известно, что именно и как. Он уже сожалел о своем предложении, пытаясь придумать, что, ради всего святого, он может сказать. «Привет, Фергус, старина. Слышал, ты поколачиваешь жену. Будь хорошим мальчиком и перестань это делать, ладно?»

Он допил остатки чая и встал, оглядывая полки в поисках виски.

– Закончились, – сказала Брианна, угадывая его желание. – Мистер Уэмисс поймал простуду.

Роджер со вздохом опустил пустую бутылку. Брианна осторожно коснулась его руки.

– Нас пригласили в большой дом на ужин. Можем прийти пораньше.

Это было утешительное предложение. У Джейми точно имелась бутылка отличного односолодового виски, припрятанная где-нибудь в закромах.

– Да, хорошо. – Он взял с крючка плащ Брианны и набросил ей на плечи. – Эй. Думаешь, стоит рассказать о Фергусе твоему отцу? Или лучше провернуть это одному? – У него появилась внезапная и совсем неблагородная надежда на то, что Джейми сочтет это своим долгом и обо всем позаботится.

Кажется, именно этого и боялась Брианна: она активно замахала головой, одновременно потряхивая наполовину просохшими волосами.

– Нет! Папа сломает ему шею. А мертвый Фергус Марсали точно не поможет.

– Мххм. – Роджер принял неизбежное и открыл дверь перед женой. Большой белый дом сиял, возвышаясь над ними на вершине холма, безмятежный в вечернем свете. За ним виднелся нечеткий, но надежный силуэт большой красной ели. Ему всегда казалось, что дерево охраняет и оберегает дом, и в его нынешнем неустойчивом душевном состоянии эта мысль была утешением.

Они совершили небольшую экскурсию, чтобы он смог отдать должное яме и услышать все о механизме работы сурковой печи. Он оставил попытки понять все детали, уловив только то, что целью было хорошенько ее разогреть – объяснения Брианны он при этом находил умиротворяющими.

– …кирпичи для дымохода, – говорила Брианна, указывая на дальний конец восьмифутовой ямы, которая пока что напоминала место для очень большого гроба. Однако она сделала все очень точно и аккуратно: края были ровной прямоугольной формы, как будто она использовала какой-то инструмент, а стены – удивительно гладкими. Так он и сказал ей, а она улыбнулась, заправив рыжий локон за ухо.

– Она должна быть гораздо глубже, – добавила она, – может, еще фута три. Но земля здесь хороша для копания – она мягкая и не слишком осыпается. Надеюсь, я смогу закончить до первого снега, но не уверена. – Она потерла костяшкой пальца кожу над верхней губой, с сомнением щурясь на яму. – Мне нужно расчесать и скрутить еще довольно много шерсти, чтобы сшить теплую одежду для тебя и Джемми, мне придется собирать и готовить впрок всю следующую неделю или около того, и…

– Я вырою ее для тебя.

Она встала на цыпочки и поцеловала его под ухом, он засмеялся в ответ, внезапно почувствовав себя лучше.

– Не на эту зиму, конечно, но со временем мне, быть может, удастся как-то провести тепло от печи под основание нашего дома. Ты знаешь, что такое римский гипокауст? ^[65] – спросила она, удовлетворенно беря его под руку.

– Знаю. – Он повернулся, чтобы посмотреть на свое жилище, – простой полый фундамент из плитняка, на котором возведены бревенчатые стены. Намек на центральное отопление в сырой горной хижине рассмешил его, но, по сути, в этом не было ничего невозможного. – Что ты хочешь сделать? Подведешь трубы с горячим воздухом под основание?

– Да. Если считать, что мне удастся сделать хорошие трубы. Скоро узнаем, так ли это. Что думаешь?

Он перевел взгляд с будущего проекта жены вверх по холму на большой дом. Даже на таком расстоянии рядом с ним была видна куча грязи – свидетельство буровых способностей белой свиноматки.

– Думаю, ты рискуешь привлечь к нам внимание этой белой содомитки, если устроишь уютное теплое гнездышко под нашим домом.

– Содомитки? – спросила Брианна иронически. – Такое физически возможно?

– Это метафора для ее внутренней сути, – уточнил Роджер. – И потом, ты видела, что она пыталась сделать с майором Макдональдом.

– Эта свинья сильно не любит майора Макдональда, – подтвердила Бри не задумываясь. – Интересно, почему?

– Спроси свою маму, она его тоже не жалует.

– Ах, это… – Она резко замолкла, поджала губы и задумчиво посмотрела на большой дом. В окне медицинского кабинета Клэр промелькнула тень, кто-то был внутри. – Вот что я тебе скажу. Ты найди папу и пропусти с ним стаканчик, и пока вы будете этим заняты, я расскажу маме про Марсали и Фергуса. Она может что-нибудь подсказать.

– Не уверен, что это вопрос медицинского порядка, – заявил он. – Но погрузить Германа в сон для начала было бы неплохой идеей.

Ветер доносил до меня сладковатый прокисший запах влажного зерна, пока я поднималась вверх по тропинке. Он не был похож ни на пьянящую остроту сусла из пивных дрожжей, ни на запах солода, напоминающий жареные кофейные зерна, ни даже на вонь от перегонки – но все же отчетливо указывал на виски. Производство uisgebaugh было делом пахучим, именно поэтому солодовню поставили почти в миле от большого дома. Но даже на таком расстоянии, когда ветер дул в сторону Риджа и готовили сусло, я иногда улавливала специфический острый запах спиртного через открытое окно кабинета.