Книга Ни слова о любви, страница 27 – Вера Фальски

Прислонив велосипед к забору, она нажала ручку калитки. Та поддалась, дверь открылась, и Сабина вошла во двор.

— Здравствуйте! — крикнула она, осматриваясь. — Эй, есть тут кто?!

В ответ раздался только лай соседской собаки.

Сабина подождала еще немного, оглядевшись вокруг: этот дворик был когда-то так знаком ей… «О, на этой скамейке мы с мамой частенько сидели после обеда и читали книжки или журнал „Мир молодежи“. А там когда-то был колодец. Вон за той клумбой росли два дерева, к которым привязывали гамак. Как здорово было в нем качаться…» Она улыбнулась собственным мыслям. Когда-то все было по-другому и жизнь казалась лучше.

Она вышла за ворота, еще раз оглянувшись. «Жаль, что никого нет. Интересно, узнала бы я сейчас пани Ханю? И узнала бы она меня?» Сабина села на велосипед и повернула в сторону городка.

Когда она тронулась в путь, в окне на втором этаже качнулась занавеска: кто-то, пытаясь открыть оконную щеколду, подавал Сабине знаки подождать. Но она уже гнала велосипед в сторону Миколово, ощущая на лице теплые лучи осеннего солнца.

Приморские курорты после окончания сезона — это какое-то волшебство. Они дышат тишиной и покоем. Крики детворы, запах жареного мяса, аромат вафель и грохот музыки над ларьками с китайской ерундой — все это в один прекрасный день исчезает точно по мановению волшебной палочки. Резво крутя педали, Сабина думала о том, как же это замечательно — погрузиться в успокаивающую пустоту.

Остановившись на перекрестке в центре городка, она пристегнула велосипед к единственной подходящей железной трубе поблизости — это оказался дорожный знак, указывающий главную дорогу. На душе было спокойно.

Сабина зашла в продуктовый магазинчик. За прилавком сидела женщина с окрашенными в ярко-рыжий цвет волосами и листала какие-то журналы. Она подняла на гостью взгляд, в ее глазах промелькнула мысль «Откуда я ее знаю?». Сабина не раз замечала такие взгляды у людей. Впрочем, она решила не удовлетворять молчаливого любопытства продавщицы и, поправив шарф, произнесла:

— Добрый день. Есть у вас свежая выпечка?

— Дорогуша! — Рыжий пучок задрожал. — У нас все свежее, другого не держим!

— О’кей, пардон, — засмеялась Сабина, — я не хотела сказать ничего такого.

Рыжая весело подмигнула ей, будто они были знакомы уже много лет.

— Вы за хлебушком или за булочками?

— И за тем и за другим. — Сабина вытащила из кармана многоразовую экологичную сумку.

Продавщица посмотрела на нее с уважением:

— О, вот это мне нравится! Не то что пластиковые кулечки, которыми потом чайки на пляжах давятся… Вы, наверное, не местная? — добавила она, помолчав немного.

— Я? В общем, и да, и нет…

— Чего-чего? — Игра в догадки была не самой сильной стороной рыжей дамочки.

— Когда-то я проводила здесь каждое лето… А теперь тут поселилась. То есть уже немного местная. Но пока не совсем…

— А это не вы случайно купили дом на утесе? Эту развалюху?

Сабина прикусила губу, ощущая свою беспомощность перед ситуацией, и кивнула головой:

— Да уж, точнее не скажешь.

Продавщица развела руками, точно хотела ее обнять.

— Дитя мое, ну и влипла же ты! Ведь этот дом хоть заново отстраивай.

— Вы как будто знали! Именно это я и делаю, — прыснула со смеху Сабина.

Через двадцать минут Сабина и Янка уже пили вместе кофе и болтали о жизни, как старые добрые знакомые. Писательница, удобно усевшись на табурет за прилавком, с интересом слушала сплетни о городке и его жителях.

— Дорогуша, если кто и знает хоть что-то об этой дыре, то это я.

У продавщицы не было сомнений относительно своей осведомленности. Но и послушать было что: разводы, долги, курортные романы, поездки в Англию за лучшей жизнью, борьба с бездушными местными властями, только и мечтающими превратить тихое Миколово в очередную пластиковую дешевку…

Сабина тоже немного рассказала о себе, но без подробностей. За книжными новинками Янка не очень-то следила, но о Сабине, разумеется, читала в таблоидах.

— Ты знаешь, Сабця, я им, негодяям, не верю, — сразу же заявила она. — Они о ком бы ни писали, все врут. Вон сколько вранья придумали о той актрисе, которая потом в суд на них подала и большие деньги отсудила… Я-то знаю, кому верить, а кому не стоит, Сабця.

Янка, несмотря на манеру называть Сабину этим уменьшительно-ласкательным именем, звучавшим немного по-собачьи, и впрямь покорила сердце писательницы. И хотя кофе, поданный в дешевой дюралексовой чашке, был отвратительным и имел мало общего с тем, что Сабина обычно пила, она все же попросила добавки — просто чтобы еще немного посидеть здесь.

Каждый раз, когда в магазин заходил покупатель, энергичная продавщица тут же представляла его Сабине, а ему хвасталась своим новым важным знакомством. Так писательница познакомилась с дюжиной местных жителей. Все как один приветствовали ее улыбкой и добрым словом.

«Боже, как мне здесь хорошо!» — думала Сабина, вспоминая ненавистную безымянную кучку самовлюбленных гномов на площади Спасителя.

Снова оседлав велосипед, она ехала домой по живописной дороге и чувствовала себя по-настоящему свободной — впервые с давних пор. И даже вид парней из ремонтной бригады, куривших в саду, не смутил ее душевного спокойствия. Море вдали монотонно шумело, над головой весело кричали чайки. День и впрямь выдался удачным.

— Пз-звольте, — заговорил с ней пан Збых, — на сегодня мы закругляемся, потому как штукатурка должна подсохнуть.

Сабина прислонила велосипед к тому, что осталось от старого крыльца.

— О’кей, — радостно отозвалась она.

— Ну, и без трех кусков сегодня не обойдется, — добавил мужчина, отбросил окурок на траву и раздавил его носком ботинка.

— Понятно.

Сабина проследила за движением его ботинка взглядом. На земле лежало уже несколько окурков.

— Завтра я еду в строительный супермаркет, заодно куплю угловые держатели для бит.

— Ага.

Сабина извлекла из бумажника очередные купюры. Их оставалось уже немного. «Надо будет поискать банкомат…» — подумала она.

— А вы все расходы как-то записываете?

— Как же иначе, хозяйка? — вспыхнул Збых.

— Хорошо-хорошо… — тут же кивнула заказчица.

Мужчины сели в фургончик и тронулись с места, оставив за собой клуб выхлопных газов.

Наклонившись, Сабина принялась собирать окурки. «Надо было дать им какую-то пепельницу, — мысленно упрекнула она себя. — Куда же бедолагам девать эти бычки?»

Дом выглядел будто после торнадо. Сабина шагами шахматного коня осторожно передвигалась по тому, что еще недавно было первым этажом. В опустошенной кухне одиноко стоял холодильник. Положив в него купленные продукты, Сабина направилась наверх, в ту часть дома, которая оставалась нетронутой. Она искупалась, приготовила себе ужин, откупорила бутылку вина и легла с книгой на кровать.