Книга Ни слова о любви, страница 8 – Вера Фальски

— Но погоди… — неуверенно запротестовала Сабина.

— Да, золотце мое?

— У меня ведь нет блога!

— Пока еще нет, дорогая, пока еще… До февраля куча времени, так что ничего не бойся. Дальше… — Люцина встряхнула нарощенной гривой. — А дальше март, то есть час икс. Дорогая, у меня забронированы все утренние эфиры — и на радио, и на телевидении. С «Тройки» до «Радио Эска», с «ТВН» до районных кабельных телестанций. Ты будешь вещать из каждого утюга. — Она засмеялась. — Дальше… Штурмуем социальные медиа: взрываем «Фейсбук», делаем ролик, который будет ходить в сети. Знаешь, — она серьезно взглянула на Сабину, — сила Интернета в ссылках. Ролик должен быть ох**, такой, чтобы его любой хотел видеть у себя на стене, идею я уже разработала. С недавних пор я сотрудничаю с одной скандальной видеоблогершей с «YouTube» — будет немножко лесбийской атмосферы, это всегда отлично идет в сети. Ну и плюс интервью на всех порталах — даже на тех, что для домохозяек и молодых мам, вот здесь у меня все записано, ха-ха-ха.

Люцина водила курсором по экрану, а Сабина сползала по неудобному стулу все ниже. Шелковая шаль от «Hermе`s» начала ее душить — пришлось снять. На лбу выступили капельки пота.

— Люцина, — прошептала она, — пожалуйста, остановись на минутку. Умоляю, замолчи!

Агентша изумленно глядела на лучшую из своих клиенток:

— Соня, что с тобой? Господи, неужто инфаркт? Вроде же рановато?!

Сабина придвинулась ближе к ней.

— Люцина, послушай меня внимательно. На две секунды сосредоточься на том, что я хочу тебе сказать.

Люси скорчила кислую гримасу.

— Но, Соня…

— Я не написала даже первой главы этой проклятой книги. Это во-первых. — Произнеся это, Сабина увидела, как у агентши кровь отливает от лица и бледнеют щеки. — А во-вторых, я с этим завязываю. Конец. Баста! Финита!

Вероятно, утренняя ссора с Ружей ослабила ее эмоциональное состояние, и вместо того, чтобы обдумать, как лучше сообщить Люси о своем решении, она взяла да и выложила все напрямик.

Та схватилась за сердце:

— Сонька, умоляю тебя! Моя гибель будет на твоей совести! Не шути так.

— Я не шучу. Я и вправду бросаю писать эту муру. Я хотела сказать тебе об этом напрямик. Все, завязываю с этой безвкусицей!

Люси налила себе воды и залпом опорожнила стакан.

— Прости мне это ругательство, дорогая, но… ты что, ё**?! Свихнулась? Мозги на старости лет отказали?

Сабина молчала. Именно такой реакции она и ожидала. Как же иначе, ведь она сейчас, в эту минуту, режет дойную корову, откручивает голову курице, которая несет золотые яйца, затапливает водой алмазные копи.

— Что тебе в голову ударило?! Как ты это телевизионщикам объяснишь? Ведь уже подписан контракт на новый сезон сериала по твоей книге. Как ты поклонникам на глаза покажешься?! — В глазах Люцины стояли натуральные слезы.

Испустив глубокий вздох, Сабина подыскивала слова для ответа, как вдруг — словно из-под земли — вынырнул официант.

— Чего тебе? — спросил он, и это бесцеремонное «тыканье» окончательно сбило ее с толку. Кроме того, после получасового ожидания Сабина и впрямь была обескуражена его внезапным появлением.

— Э-э-э… — только и выдавила из себя она.

Официант даже не пытался скрыть нетерпение, демонстрируя его всем своим видом.

— Ну-у-у-у? — с неприятной интонацией отозвался он и постучал авторучкой по блокноту.

— Мне… мне кофе, пожалуйста. С молоком, — выговорила наконец Сабина.

— С молоком, а именно? — Официант сверлил ее безжалостным взглядом.

— А именно — что? — не поняла она.

— Уайт-американа, макиато, лунго, латте, флэт-уайт… — цедил сквозь зубы официант, и Сабина физически ощущала, как уменьшается в размерах.

— Латте… да, пусть будет латте, — вежливо пробормотала она.

Парень молча удалился. Писательница проводила его взглядом. «Гей из крохотного городка, родители не подозревают о его ориентации, ждут внуков. Он учится на театроведа, мечтает работать в журналистике…» У Сабины была неистребимая привычка выдумывать биографии незнакомцам, попадавшимся на ее пути.

Люцина обмахивалась кипой бумаг, точно веером.

— Соня, я думаю, у тебя просто период спада. Ну, не знаю: климакс близится, организм теряет коллаген, да и не спала ты давно ни с кем приличным… — Она разговаривала уже скорее сама с собой, а не с Сабиной. — Я не намерена переживать из-за твоих выдумок, потому что знаю, что все это ерунда.

Сабина пристально взглянула на агентшу.

— Люси, послушай меня внимательно: Амелия мертва. Я убила ее, толкнула под поезд, останки сожгла, а пепел разбросала над мусорной свалкой. Ее больше нет.

Люцина застонала.

— Но зато, — Сабина потерла лоб, — я начинаю писать кое-что другое, так что работа у тебя будет, не волнуйся. — Она взяла паузу, чтобы придать этим словам еще бо`льший вес. Раз уж она раскрыла свои планы, нужно обрисовать их в выгодном свете. — Я начинаю… экзистенциальный роман. Материал я собираюсь почерпнуть из собственного кризиса, но хочу придать ему универсальное звучание.

Люцина закрыла лицо ладонями, но тут же встала:

— Извини, мне нужно в уборную. Моя булимия не выдерживает такого напряжения.

Сабину овеял сильный шипровый аромат. Хотя она и предвидела реакцию агентши, но все равно почувствовала себя предательницей. Впрочем, эту мысль она быстро отогнала, тем более что в ней нарастало бешеное раздражение на официанта, который с важностью не то производящего вскрытие черепной коробки нейрохирурга, не то Пикассо в порыве творческого исступления прохаживался мимо стола, демонстративно игнорируя Сабину.

— Простите! — наконец решилась она. — Есть у меня шанс дождаться кофе хотя бы к вечеру?

— Да-да, тебе помочь? — Лицо официанта приняло неопределенное выражение.

— Да, ты мне очень поможешь, если принесешь наконец мой кофе, — процедила Сабина, изо всех сил стараясь не взорваться.

— Как только он будет готов, уверяю, я его принесу. Видишь ли, у нас действует очередность заказов, — ответил парень с высокомерно-поучающей интонацией, точно он университетский профессор, и отошел, повиливая бедрами.

«Наверняка он еще и плюнет мне в кофе», — разочарованно подумала она и отпила глоток воды из стакана Люцины.

Еще какое-то время Сабина сидела, бездумно таращась на клиентов кафе. В голове бурлили самые что ни на есть разнообразные мысли. На протяжении одной и той же минуты она чувствовала себя то виноватой, то разъяренной.

Ее размышления прервались одновременным появлением побледневшей Люцины и скучающего официанта, который поставил перед Сабиной высокий стакан с кофе.