Книга Джейтест, страница 113 – Борис Иванов

Он положил письмо на стол.

— Пожалуй… — прервал начавшую становиться затяжной паузу Том, — пожалуй, нам не стоит его трогать сейчас. Мы только наведем на след журналистскую братию. Нам надо подумать о следующем ходе. Пока Джей не заставил нас сделать его из худшей позиции. Мне не нравится наступившее затишье.

— А по мне — так хоть бы век оно длилось. — Марика нервно провела пальцами по лицу. — Нам нечего просить у Джея. В этом нет никакой логики, в том, чтобы снова будить дьявола.

Том нахмурился.

— Логика следующего хода ясна, — пожал он плечами. — Мы дважды призывали Демона в помощь себе, и теперь по меньшей мере над двоими из нас нависла довольно серьезная опасность. Я не знаю, кого именно выберет Демон себе в рабы, но… Собственно, это не так уж и важно. Первая половина команды — та, которую будет задавать Павел, должна содержать условие. Такое условие, которое позволит вернуть Посох его хозяину. Богу Джея.

— Как ты это себе представляешь? — недоуменно спросила Марика.

— Вот это-то как раз и несложно себе представить. — Сухов тяжело повернулся в кресле, в котором прочно устроился в самом начале разговора. — Но все дело в том, что мне даже не хочется думать, что мы обнаружим во второй половине команды — той, что сложится «сама по себе».

— Так, по-вашему, пришла пора остановить игру? — саркастически спросила Цинь. — Взять тайм-аут, как док Васецки? Вы думаете, Джей даст нам такую передышку? Я такую передышку сделала — на годы. И пришла Эпидемия. И ты сам десять лет гнил в джунглях. Как вы не поймете — останавливаться нельзя!

— Мне бы твое бесстрашие, девочка. — Кресло снова заскрипело под Павлом. — Мне бы твое бесстрашие.

— Бесстрашие?! — Глаза Цинь широко раскрылись, стали почти безумными. — Это раньше я была бесстрашной, когда только боль и смерть могли угрожать мне. А сейчас… А сейчас я каждую ночь умираю от ужаса — от ужаса перед тем, что нам предстоит. Перед превращением. Перед тем, что мы можем потерять все — себя, свои души, разум — и не получить ничего взамен. Стоит только оступиться на пути Испытания.

— Но ты все равно хочешь пройти этот путь до конца. — Том откинулся в кресле, молитвенно сложив руки перед собой и прикрыв тяжелые веки.

— Да нам ничего другого и не остается! — резко выпрямилась Цинь.

— М-м-м… — Марика цедила сквозь зубы невнятный, прерывающийся звук, и плечи ее вздрагивали, словно она плакала, плакала без слез, замерев с широко раскрытыми и словно ослепшими глазами на неподвижно застывшем лице. — Ладно! — резко оборвала она этот звук. — Пусть будет по-твоему — только скорее!!!

— Прямо здесь, стало быть, и начнем? — саркастически спросил Сухов.

— Нет. — Циньмэй быстро встала. — Здесь оставаться нельзя. И журналюги набегут с минуты на минуту, и беду мы на этот дом навлечь можем. Есть другое место — недалеко.

* * *

Это действительно было недалеко. Четверо собрались в заброшенной с виду, но, видно, неплохо охранявшейся вилле — кусочке собственности миссис Луюнь, записанном на чужое имя. От проходящего неподалеку шоссе виллу закрывал густой, неухоженный лес. Дом стоял посреди чащобы, и лишь незаметная тропинка вела к его воротам. Сторож, открывший гостям двери приземистого двухэтажного особняка, обменялся с Цинь парой слов по-китайски и отправился выводить из сторожки свой велосипед. Видно, ему было велено побыть подальше от места встречи хозяйки и ее друзей.

В широком нижнем зале на обеденном столе Том и Павел снова занялись перекладыванием расчерченных древними знаками листков. Чуть поодаль на середине стола лежал янтарный короб «Джейтеста». И рядом с ним два причудливых прута — сломанный Посох.

Пока мужчины были заняты своим делом, Цинь и Марика успели привести в жилой вид две комнаты на втором этаже и начали готовить нехитрый обед. Эти простые и будничные дела успокоили Марику, вернули ей хорошее расположение духа.

— Эй! — немного задорно даже окликнула она мужчин, сгорбившихся над столом. — Возьмите хотя бы сандвичи и кофе. А лучше — остановитесь на полчасика и поешьте по-человечески.

Павел, не поднимая головы от листков с магическим текстом, протянул руку и, схватив бутерброд с ветчиной, стал жевать его. Том от еды отмахнулся — кусок не лез ему в горло.

— Подойдите. — Он кивнул женщинам. — Мы заканчиваем.

— Вариантов два, — стал объяснять Павел, с трудом глотая всухомятку сандвич. — Д-два — п-плохой и вовсе ужасный.

— Начинай с ужасного, — махнула рукой Марика.

Павел наконец проглотил остатки бутерброда и кивнул:

— Будь по-твоему. В этом варианте мы исходили из основы «вернуть». Итак: «Вернувший Жезл — я п-привык так говорить — «Жезл» — найдет себе достойную замену среди живых, но свою жизнь потеряет».

— К черту! — зло сказала Марика.

— Нечистого не поминай! — одернула ее Цинь. — Давайте второй вариант.

— Здесь за основу взяли снова «Исцеление». — Павел откашлялся и сделал глоток горячего кофе из кружки, которую просто не замечал до этого. — Понимаете, когда мы еще работали с предыдущим… ходом, я заметил, что «Исцеление» и «Жезл» дают продуктивные комбинации. Получилось вот что: «Исцелить Жезл поможет Дар одного из Пяти. Дар его возрастет безмерно, волю его заменит воля Джея. И придет срок Последнего Испытания». Чушь какая-то. Хотя… Мне теперь предлагается найти способ… Как использовать наши Дары… Для исцеления…

— Твой Дар — Демон, — глухо напомнил ему Том. — Может быть, он и может… Но вряд ли знает об этой своей возможности. А я, должно быть, могу проникнуть… В душу кого-то или чего-то. И найти там секрет Исцеления.

— А Кайл, видно, мог бы найти Путь, — высказала свое мнение Марика. — Куда-то, где такое Исцеление возможно. А я…

— Исцелить. Наверное, это — я, — негромко, но очень убежденно перебила ее Цинь. — Исцеление — это мой Дар.

Она уверенно взяла обломки Посоха в руки и, соединив их вместе, застыла, прикрыв глаза, словно вспоминая что-то.

— Ты лечишь живых людей, — взял ее за руку Том. — А Посох, Жезл — неодушевленная дрянь.

— Никогда не говори про амулеты Джея, что они лишены души! — резко оборвала его китаянка. — А что до того, чтобы исцелять вещи. Ты помнишь те часы — тогда, в экспедиции? Я это проверила еще раз и еще. Ну так что, командир. — Она повернулась к Павлу. — Наверное, нужно твое согласие. Разреши Джею усилить мой Дар.

— Вспомни про условие. — Том держал Цинь уже за обе руки, сжимал их, не давая случиться чему-то страшному, но они были стальными — эти тонкие в запястьях, почти детские, загорелые руки. — Ты отдаешь свою волю! Ты ее меняешь на волю Джея.

— Вы не умеете читать. — Цинь снова закрыла глаза и цедила слова сквозь зубы. — Я это понимаю по-другому.

Марика смотрела на нее остекленевшими глазами, впившись побелевшими пальцами в край стола. «Господи, — подумал Сухов. — Сейчас с ней будет истерика».