Онлайн книга «Год Крысы. Видунья»
|
И, пока Альк смахивал Рыскину руку, без околичностей ухватил белокосого за грудки, собираясь приподнять и хорошенько тряхнуть. Но еле смётанная свадебная рубаха не выдержала такого издевательства. Она даже не порвалась — слетела с саврянина одним куском, почти без треска. На Альке остался только левый рукав. Щербатый знал, что савряне подлы и коварны, но чтобы настолько?! И пока он, оцепенев, таращился на расшитую тряпку… — Моя рубашка!!! — дурным голосом взвыла Рыска, подлетая к детине с таким видом, будто тот покусился на ее дитя. Вцепилась с другой стороны, дернула — и тряпок стало две. Альк тем временем сорвал рукав, скомкал и метко запустил ожившему детине в глаз. Кто-то попробовал накинуться на саврянина сзади, но получил пяткой в пах и передумал. Двое кинувшихся с боков при незначительной помощи столкнулись лбами, а в них врезался щербатый, с ревом поперший на белокосого. Еще один драчун с воплем ужаса и изумления взмыл над толпой и в нее же рухнул. Обратно полетела курица, выпорхнувшая из разбитого ящика. Рыску оттеснили, затерли, и единственное, о чем девушке удавалось думать, — как бы не упасть, чтоб не затоптали. Судя по выкрикам, бить саврянина собирались до смерти. Судя по звукам — получалось плохо. — Мужики!!! — внезапно осенило кого-то, крепко приложившегося головой к столбу. — Да он, кажись, путник! Драка разом увяла. — Че, правда? — боязливо поинтересовался щербатый, застыв с задранным над головой обломком доски. — Нет, — ответил-оскалился Альк. Судя по ширящемуся вокруг него кругу — неубедительно. Детина опустил доску и тоже попятился. — Ладно, — пробасил он, — поразмялись, и будет. А то мне сегодня еще в кузнице работать… Срочные дела нашлись почти у всех. В ряду остались только любопытные мальчишки да продавцы, которым деваться было некуда. Крикун-крысолов горестно охнул: «волк», воспользовавшись суматохой, перегрыз один из прутьев и был таков. — Жаль. — Саврянин слизнул кровь с костяшек — оказалось, чужую. — Только во вкус вошел… Рыска молча смотрела на него, прижимая к груди ворох грязных тряпок. А потом швырнула его Альку под ноги и громко зарыдала. * * * — Она все равно слишком короткая была. — … — До свадьбы ты еще пять штук успеешь вышить. И порты в пару, с этими, как их, собачками. Пусть оберегают. Там нужнее. — … — Или закажешь портному, как все приличные люди. Зареванная девушка не отвечала, только носом то и дело шмыгала. — Да высморкай ты его наконец! — не выдержал Альк. — В твою косу? — буркнула Рыска. Саврянин сунул руку между прутьями ближайшего палисадника и сорвал большой бархатистый лист. Девушка сердито в него протрубила, по-прежнему не глядя на Алька. — Я-то тут при чем? — досадливо спросил саврянин. — Он же первым на меня кинулся. — А ты первым того воришку покалечил! — возмутилась такому нахальству Рыска. — А он первым украл. — Но сломать человеку руку?! — не укладывалось в голове у девушки. — За такой пустяк? — За все твои деньги, между прочим. И не сломать, а вывихнуть. Кто-нибудь из дружков вправит. — Мог бы просто за нее схватить и кликнуть стражу! — Чтобы ее вообще отрубили? Рыска озадаченно примолкла. — Можно было его отругать, — подумав, неуверенно предложила она. — На первый раз. — Первый?! — Саврянин хохотнул. — Этот крысеныш незаметно вытащил узел у тебя из-за пазухи, и ты полагаешь, что он новичок в воровском ремесле? А если бы на нашем месте была вдова с малыми детишками? Или старик, или калека? Ну, тебе все еще его жалко? Девушка насупилась. Рассуждения Алька опять поставили ее в тупик. Да, жалко. И вдову с калекой жалко. Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?! За разговором дошли до кормильни, где оставляли коров. Пока Альк проверял, все ли с ними в порядке, Рыска умылась из колоды и немного успокоилась. — А как нам теперь Жара найти? Мы же не договорились, где встречаться будем! — спохватилась девушка. — Там, где разошлись, — успокоил ее Альк. — Или он сам догадается сюда подойти. — Почему? — Так принято. Скрашивать ожидание удобнее всего кружкой-другой пива. Кстати, можно и пойти взять, а то что-то у меня в горле пересохло. — А как ты определяешь, разбавленное оно или нет? — вспомнила Рыска. В пиве она не разбиралась, но догадывалась, что на вкус могли повлиять и кривые руки пивовара. — Кто ж саврянину хорошего нальет, — иронично фыркнул Альк. Девушке внезапно подумалось, что и торгаш не стал бы задираться с ринтарцем — ну подумаешь, не купили у него крысу, другой простак найдется. И воришка предпочел бы удрать подобру-поздорову… — Извини, — покраснев, пробормотала она. — За что? — изумился Альк. — У нас с заезжими ринтарцами обходятся ничуть не лучше. Я ж тебе говорил: люди везде одинаковы. И потом, я семь лет прожил в Ринтаре и давно привык к такому отношению. Даже научился себе на благо использовать. — Семь лет? — опешила Рыска. — Ты не говорил! — Я здесь на путника учился. — А почему не в Саврии? Но Альково приподнятое после драки настроение, когда с ним можно было поговорить, как с нормальным человеком, резко схлынуло. — А вон и наш ворюга идет. Ишь светится, будто ему дали в трех позах! — И, чтобы не отставать, нахально прихватил Рыску за попу. Девушка отпрянула, вся залившись краской. Нравы на хуторе были строгие: если б Сурок застал незамужних дочерей строящими глазки парням, самолично выдрал бы распутниц хворостиной. Приличной девушке полагалось беречь честь до первой супружеской ночи, на гульбище без матери или брата не ходить, а на непристойный намек без раздумий отвечать пощечиной. Батраки, правда, бегали к Бесковым девкам, похваляясь друг перед другом своими «подвигами», но это только отвернуло Рыску от подобных игрищ. Оказывается, за глаза парни отзывались об уступчивых девчонках как о глупых курицах, которым им удалось задурить голову. Цыка штук пять сменил, прежде чем на Фессе женился. А у Рыски даже подруг не было, чтобы посплетничать об этом. Поэтому Альковы похабные шуточки и намеки каждый раз вызывали у нее острое чувство паники и беспомощности. Она понятия не имела, как на это отвечать, — и хотя чуть погодя ответ придумывался, колкий и умный, девушка знала, что нипочем не сумеет произнести его Альку в лицо. Вот так же смутится, запутается в словах и будет выглядеть очень жалко. А если и сумеет, то саврянин мигом «срежет» ее заново, еще хлеще. |