Книга Да будет воля моя, страница 83 – Дженнифер Бенкау

Ханна смеется:

— Глупости, Дерия. Экземпляра книги с посвящением будет вполне достаточно для меня. Вы ведь знаете, что я жду вашего следующего романа.

Дерия глубоко вздыхает:

— Речь идет об одном персонаже. О девочке. Она пережила нечто весьма тяжелое, травмирующее. Я еще толком пока не знаю, в каком смысле, но она… она дает себе разные имена, понимаете?

— Вы при этом думаете о разных личностях?

— Вполне возможно. — Панк возле фонтана называл ее Феей и описал ее как человека, склонного к истерическим припадкам. Старик, который думал, что ее зовут Лола, говорил о том, что она умеет играть на гитаре. Ничего из этого не подходит к женщине, которую знает Дерия и которую она называет Киви.

— Моей первой мыслью была «шизофрения».

— Нет, — быстро отвечает Ханна. — Их часто путают, но шизофрения — это совершенно иное. Если бы ваша героиня была шизофреничкой, она бы постоянно слышала шум в ушах, который в мозгу формируется в знакомые слова, она слышала бы голоса, но у этой героини, скорее всего, ассоциативные нарушения идентичности. Пациенты представляют себе параллельные личности, которые спонтанно проявляются в телах носителей.

— Это может быть и так, — бормочет Дерия. Она читала о таком заболевании. — Может быть, что нечто подобное вызвано травмой? Например, издевательствами в детстве?

— Непреодоленные травмы из детства и молодости очень часто служат этому причиной, да. Женщин это касается намного чаще, чем мужчин.

Дерия кусает себе губы:

— Эти личности знают о существовании друг друга?

— Трудно ответить сразу… Во многих случаях личности знают, что они находятся в одном теле, но в большинстве случаев не помнят или очень слабо помнят о событиях, которые происходили, когда тело находилось под контролем другой личности. Другие больные даже не допускают такого понимания. А бывают такие, у которых раздвоение личности ведет к тому, что они даже между собой разговаривают. Это подходит к вашей концепции, Дерия?

— Да, — бормочет она и пытается найти параллели. Что, если отец Киви прав и она действительно страдает психическим заболеванием?

— Я вышлю вам по электронной почте информацию, если хотите.

— Спасибо, это было бы очень любезно с вашей стороны. Вы мне очень помогли, Ханна.

— Всегда рада, — отвечает Ханна с улыбкой в голосе, — подумайте о тексте вашего автографа для меня.

Когда Дерия через несколько часов выходит из трамвая на своей остановке, ее пульс моментально учащается. Сначала она не понимает, из-за чего это происходит. Затем она слышит треск — треск доносится из живой изгороди, но он слишком громкий, чтобы его могла произвести какая-то птица. Сначала Дерия ничего не может рассмотреть в темноте. Она знает лишь одно — тут кто-то есть. Все в ней кричит, чтобы она побыстрее бежала, но инстинкт идет на один шаг впереди паники.

Бегство провоцирует охотника.

Она уходит медленно, словно ничего не заметила. «Как страус, Дерия», — думает она. Просто нужно сделать вид, что ты ничего не заметила. Ты постепенно улучшаешь эту технику.

А затем она слышит тихий хриплый голос, который зовет ее по имени.

Дерия оборачивается и еще раз смотрит туда. Между холодными зимними ветвями на первый взгляд все кажется темным, но затем оттуда появляется бледное худое личико. Киви. Она прячется в кустах, словно застряла там.

— Боже мой, — шепчет Дерия, — где же ты была? Я объездила полгорода, разыскивая тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Он ушел? — спрашивает она. — Я не знала, куда мне деваться. Но потом я вспомнила, что ты живешь на этой улице. Мне очень жаль, но…

— Все в порядке, Киви. — Сочувствие к бедной девочке вызывает у нее боль в желудке. — Выходи. Иди сюда, я помогу тебе. Он совершенно точно куда-то делся. Тебе не нужно больше бояться.

Киви выбирается из кустов, и Дерия внимательно рассматривает ее. На первый взгляд она кажется не раненой, все в порядке, вот только губы ее посинели от холода.

— Мне пришлось поменять куртку, — шепчет Киви и дергает себя за свою серую куртку. — Та куртка была такой броской, а мне нужно было немного денег на трамвай. Все равно не хватило.

— Сначала ты пойдешь со мной ко мне, — решительно заявляет Дерия. — Там с тобой ничего не случится.

Она понимает, что может взять с собой Киви, но вряд ли сможет прятать ее достаточно долго. Если ее предчувствия оправдаются, Киви понадобится помощь, которую она ей не сможет оказать.

Киви, кажется, думает точно так же.

— Это очень мило с твоей стороны. Спасибо. Я не останусь надолго. Завтра я определенно соберу достаточно денег, чтобы доехать до голландской границы. Там я могу легко исчезнуть на некоторое время.

— Не знаю, — говорит Дерия. — В этом деле я должна согласиться с твоим от… твоим «производителем». Ты же не можешь вечно убегать.

— Но мне приходится, — упорно отвечает Киви. — Он меня не поймает. Скорее я умру.

Дерия сразу верит, что Киви говорит всерьез.

— Ты ведь не фаталистка, верно? Ты же знаешь пословицу «Лучшая защита — это нападение»?

Киви недоверчиво поднимает на нее глаза:

— Ты не обратила внимания, что он в два раза тяжелее меня и намного сильнее?

— Нет, — иронически говорит Дерия. — Совсем нет. Ты очень легко с ним справилась.

Киви делает такой тяжелый глоток, что даже Дерии его слышно:

— Это… Это когда-то было совсем по-другому.

Теперь уже у Дерии застрял комок в горле.

— Киви, я знаю, что об этом, наверное, тяжело говорить, но…

Нет, она не должна расспрашивать Киви прямо на улице о самых неприятных случаях из ее прошлого. Это она сможет сделать позже, спокойно, за чаем.

Однако Киви уже зацепилась за ее фразу.

— Ну что? — восклицает она. — Ты хочешь знать, что он со мной делал? Забудь, это было не так интересно. Придумай себе что-нибудь. Ты же писательница, тебе определенно что-нибудь придет в голову.

— Я просто подумала… как вдруг странно чувствовать себя такой маленькой рядом с маленькой женщиной. Словно ребенок, который сказал что-то не то.

— А ты что подумала? — спрашивает Киви. У нее нервный вид, но маска на ее лице меняется. По ней видно, что она отчаялась и находится в одном шаге от нервного срыва.

Дерия чувствует себя так, словно на нее кто-то давит. Одно неправильное слово, и ее подруга сбежит. Значит, нельзя слишком настойчиво расспрашивать ее. Но Киви, расстроенная и доведенная до отчаяния, не дает ей возможности к отступлению.

— Ну скажи, — она пытается спровоцировать Дерию. — Что ты подумала? Ты сказала, что хочешь помочь мне. Но, собственно, тебе лишь хочется во всех деталях узнать, что он со мной делал, не так ли? Неправда?