Онлайн книга «Год Крысы. Путница»
Саврянин кинул… подгоревшую корку в вора — и переступил порог. — Да ну, — неуверенно сказала Рыска. — Зачем ей Алька травить? Наверное, остались нераспроданные, а самой уже в горло не лезет. — Могла бы угостить кого-нибудь более достойного. — А ты ей забор починил?! — Он тоже не чинит! Девушка махнула рукой и начала накрывать на стол. * * * — Слушай, парень, дело есть! Альк, не поворачивая головы, удостоил Сиву приподнятой бровью. Наемник выбрал не самое удачное время для задушевных разговоров: вечер, когда посетители снуют туда-сюда и вышибале нужно постоянно быть начеку. — В общем, так, — заторопился Сива, поняв намек. — Мне тут работенку предложили, но одному боязно браться, «спина» [5] нужна. — А чего ко мне-то пришел? — Альк выставил ногу, не давая годовалому ползунку перебраться через порог и кувыркнуться с крыльца в грязь. Поглощенные ужином родители ничего не замечали, положившись на Хольгу, которой якобы полагалось хранить безвинных детей. Богиня выполняла свои обязанности спустя рукава, ребенка в кормильню принесли уже с синяком на лбу. — Дружков мало? — Дерешься здорово, — честно сказал наемник. — А дело серьезное. И опасное. — Какое? Сива неожиданно замялся. — Только ты это, не смейся, — предупредил он. — Я похож на весельчака? — буркнул белокосый, приподнимая малыша за шиворот и разворачивая в другую сторону, седьмой раз за эту лучину. Ребенок радостно взвизгнул и, как жук, пополз в обратном направлении. — Ты похож на саврянина, — прямо брякнул наемник. — А у вас, говорят, ничего святого нет. — Есть, — злорадно сказал Альк. — Озеро в Тишопских горах, где, по преданию, Хольга перед браком купалась, а теперь неверных жен в мешках топят, чтоб заодно и наказать, и грех смыть. Но Сива вовсе не пытался его задеть. — Я к тому, что… — Наемник набрал побольше воздуха и скороговоркой выпалил: — В общем, прошел слух, что на дальнем жальнике беспокойники завелись. Саврянин фыркнул. — Ну вот, — обиделся Сива. — Так я и знал! — Я не верю в беспокойников. — Вот и отлично! А наши мужики — верят. Потому и отмахиваются. Альк задумчиво поскреб подбородок. Подвоха со стороны Сивы он не чувствовал, но дело казалось не слишком хорошим. Точнее, смазанным каким-то, путники о таком говорили — «до развилки». — Расскажи подробнее. — Тут в Ямах два жальника, — оживился наемник. — Новый, за холмом, и старый, тоже за холмом, но за другим, подальше, возле речки. Хоронят на обоих — на ближнем приезжих, а на дальнем местных, он у них более почетным считается. Последним там мельника зарывали, две недели назад — дурная смерть, странная. Вечером здоров был, вовсю на подмастерьев орал, а утром жена проснулась — уже остыл, и лицо синее. — Сердце, — равнодушно бросил Альк. — Докричался. Сива кивнул: — Так и думали, покуда он по ночам вылезать не стал, по плотине ходить и в ставни скрестись. Подмастерья уже после второго раза разбежались. Вот мельничиха и плачется: скажите ему, чтоб оставил меня в покое, три злата заплачу. — Просто сказать? — Да, но, подозреваю, ему это не понравится. — Хм. — Саврянин обреченно развернул настойчивое дитя в восьмой раз. — Ну можно было б прогуляться, когда кормильня закроется… Заскочу только домой, сабли возьму. Хоть и не верю я в эту чушь, да и надобности в напарнике не вижу. Не боишься, что я сам работу выполню, а с тобой делиться не захочу? — Поделишься, — уверенно сказал Сива. — Иначе позавчера отобрал бы у меня весь кошель. * * * Наемник просидел в кормильне до самого закрытия, неспешно потягивая пиво, и даже помог Альку выпроводить последних гостей. Те при виде двойного набора кулаков решили не искушать судьбу, покорно рассчитались и ушли-уползли. Где саврянин живет, Сива не спрашивал — успел узнать от служанки, а та от кого-то из соседей тетки Ксюты. Напарники в молчании пересекли погруженную во мрак пустошь, поднялись на холм, усыпанный светлячками-торговцами, и уже подходили к дому, когда наемник не выдержал: — Отдай мне сабли, а? На кой они тебе, ты ж все равно их не носишь! Небось и рубиться на них толком не умеешь. — Я на всем умею. — Так если тебе без разницы, давай на мечи махнемся! — Сива вытащил из-за спины клинок, крест-накрест рассек воздух. — А? Они парные, у меня дома второй лежит. Альк косо глянул на меч: — Новодел. Сабли получше будут. — Еще бы. В Болотных Сельцах выкованы, из местного железа, — тоскливо сказал наемник. — Я их десять лет таскал, они мне как талисман на удачу были. — Что ж ты, — буркнул саврянин, — с талисманами на людей кидаешься? — Так разозлился сильно! — с досадой признался Сива. — Вот и таскай следующие десять лет мечи, — отрезал Альк, отворачиваясь. — Ну и хрен с тобой, — надулся наемник. — Жлоб саврянский. — Растяпа ринтарская. — Саврянин под лай соседских собак распахнул калитку. У тетки Ксюты тоже был пес, но совсем еще щенок, равно ластившийся к своим и чужакам. Хозяйка его даже на ночь в доме запирала, чтобы не свели. Рыска, как всегда, не спала: сидела с ногами на постели и что-то вязала при свете лучины, клюя носом. При виде незнакомого человека девушка встрепенулась, уронила клубок с коленей и поспешила натянуть на них подол. — Ночь добрая, — вежливо сказал Сива, глазея на девчонку в легком домашнем платьице и гадая, родственница она саврянину или подружка. Альк заглянул на печь, похлопал по ней рукой: — Где мои сабли? Наемник болезненно поморщился. — Я в ларь убрала. Ой! — (Саврянин без околичностей приподнял крышку вместе с Рыской, сунул руку в щель и за ремень вытащил ножны с оружием.) — А зачем они тебе? — Беспокойника пойдем ловить. — Что?! — Мы быстро, — мрачно заверил ее Альк. Сива скептически хмыкнул в кулак. Саврянин обвесился ножнами и уточнил: — А чего там копаться, либо мы его, либо он нас. — Альк, не смей! — Рыска вскочила, давая наемнику возможность попялиться на ее босые крепкие ножки от колена и ниже. — Я… Я тебе запрещаю! — Ха-ха. — Белокосый повернулся к двери и нос к носу столкнулся с Жаром, как раз вернувшимся с полуночной службы в молельне. |