Онлайн книга «Год Крысы. Путница»
Там же Перед рассветом с востока потек туман, будто на спрятанное за окоемом солнце набросали много-много сырых дров. Утро выдалось не холодное, но промозглое и молочно-белое, тихое, как осеннее. Впечатление смазывала только сочная зеленая листва да птичьи посвисты — редкие и сонные, но неоспоримо летние. — Ну вот! — Жар торжествующе повесил котелок на перекладину меж двух рогатин. Пламя пригнулось и зашипело, облизывая мокрое днище. — А вы нудели: зачем, зачем… Альк мрачно покосился на вора, не переставая водить оселком вдоль лезвия меча. Три остальных лежали рядком на траве, уже заточенные. Тсецкие клинки были похуже Сивиных, саврянские — много лучше. Вор, покряхтывая, осторожно опустился на землю возле костра. — Ты мне, кажется, ребро сломал! — пожаловался он, ощупывая грудь. — Извини, — буркнул белокосый. Ему ночная история обошлась в несколько синяков, царапин и дырок на одежде. Внешне. — Ишь какое красивое слово ты знаешь! — восхитился Жар. — А можно еще раз? Слушал бы и слушал. Альк сказал другое, некрасивое. Вор не обиделся. Но еще долго, выжидательно глядел на белокосого, наконец не выдержав: — Ты как? — Что? — неубедительно переспросил саврянин, не отрывая взгляда от меча. — Чувствуешь себя как? — Хорошо. — А кем? — вкрадчиво уточнил Жар. Альк раздраженно на него уставился: — Что, вы меня теперь каждую щепку теребить станете? — Ну надо ж убедиться… — отвел глаза Жар. — Днем ничего не будет. — Ты уверен? Погоди, так с тобой это не впервые?! — догадался вор. — И чего молчал?! — А вам-то оно зачем? — Да хоть бы знали, что делать! — И что — теперь знаете? Жар сердито засопел. Схватка была короткой и отчаянной, хорошо еще, что Альк вначале пытался стряхнуть неприкосновенную для крыса «самку», а уж потом вгрызться в горло «самцу». — Ну не так бы исп… удивились. И часто с тобой такое? — Один раз было, — нехотя признался саврянин. — Возле моста. Напугал бродягу какого-то, он меня окликнул, и я опомнился. — Рыска с тобой говорила. Альк кивнул. Он помнил — не слова, но ощущение. Так и крыса, наверное, запоминает окружающих ее людей, запахи, голоса, отношения, хоть и неспособна оценить их с человеческой точки зрения. На этот раз человеческого голоса она не испугалась, пришлось добавить парочку оплеух. Что нужно будет сделать в следующий? Этим вопросом, видно, задался и Жар, потому что неловко кашлянул и сменил тему: — Кстати, куда она запропастилась? Сказала же, что умоется и вернется! — Пойду гляну. — Саврянин отложил как раз доведенный до ума меч. * * * Альк нашел Рыску на берегу, в шатре старой ивы. Девушка сидела, привалившись спиной к стволу, и так сосредоточенно глядела на поджатые к груди колени, словно там был начертан ответ на вопрос о смысле жизни. Подол бального платья напоминал половую тряпку, которой мыли заброшенную на год избу: черный, мокрый. Кончики ивовых ветвей колыхались в воде, как волосы утопленницы. Прибитая к берегу тина пахла дохлой рыбой. Саврянин постоял рядом, тоже поглядел. Ответа не нашел, но вид на декольте был неплох. — На будущее: мы с тобой не на сеновале кувыркались, чтобы туда-сюда, ах, помедленнее, милый. Если уж «зажгла» «свечу» — бери силу рывком, как занозу вытаскиваешь. Иначе только больнее. Рыске на юбку капнуло. Девушка недоуменно подняла голову, Альк выругался и зажал нос пальцами. Когда ж она остановится-то?! Чуть заговоришь — снова течь начинает. — Тебе очень плохо? — так жалобно спросила Рыска, будто это на нее, а не на Алька накатило безумие и теперь приходится оправдываться за совершенные злодеяния. — Нет, что ты, — сердито прогнусавил саврянин. — Не беспокойся, мне просто плохо. — Ты же сам велел мне выбирать! — Тогда почему ты сразу бросаешься оправдываться? — Я не… — Рыска осеклась и снова уставилась вниз. — Я не хочу быть путницей. — А тебя никто и не просит. — Альк прислонился к стволу, задрал голову. Туман обволакивал иву, как сметана, струйками просачиваясь между ветвями. — Тебя заставляют, потому что иначе все мы умрем. — Мне такой дар не нужен! — с отчаянием выкрикнула девушка коленям. — Я вообще, может, с детства мечтаю от него избавиться! — Ну это как раз проще простого. — Саврянин сорвал один листик, растер в пальцах и стряхнул на землю. — Убей человека. — Что-о-о?! — потрясенно уставилась на него девушка. — Воспользуйся при изменении пути не «свечой», а человеком, — невозмутимо пояснил Альк. — Вытяни из него силу — ведь немножко везения есть у каждого — до последней капли, и, когда он умрет, уйдет и твой дар. — Предлагаешь мне замарать руки кровью?! — С рук кровь легко смывается, — заверил ее саврянин. — Пополощешь в холодной водичке, и все. Так что, пойдем снимать с тебя проклятие бывшего путника? Поймаем какую-нибудь бабку, я подержу, а ты на что-нибудь используешь… — Нет!!! — Ах да, забыл, проклятая женская солидарность. — Альк осторожно потрогал переносицу. — Тогда дедку. Такого старенького и горбатенького, чтоб не жалко было. — Мне всех жалко! — Тогда терпи, путница. — Саврянин рискнул опустить голову, а потом и присесть на корточки у самой воды. Кровь действительно смывалась легко, но каждая капелька превращалась в здоровенное розовое пятно, долго не тающее в стоячей воде. — Альк… — Чего? — Я так больше не могу, — тоскливо пролепетала Рыска, совсем утыкаясь лицом в колени. — Это не жизнь, а какой-то кошмар! Хорошего пути как будто вообще нет, мы постоянно выбираем только между плохим и очень плохим, и я совсем не уверена, что правильно… — А ты помолись, — серьезно посоветовал Альк, отряхивая руки. Рыска засопела в подол. — Кажется, я уже не верю в богов, — боязливым шепотом призналась она, как будто Хольга подслушивала возле ивы. — С такими-то мольцами… Может, они их сами и выдумали ради дармовой колбасы! — А зачем тебе боги? — удивился саврянин. — Молитва нужна, чтобы поверить в себя. Чтобы утвердиться в мысли, что на нашей стороне правда, а значит, мы победим. — А она точно на нашей? — С нашей точки зрения — да. — Какая ж это тогда правда?! — разочарованно протянула Рыска. — Она должна быть настоящей, всехней! |