Онлайн книга «Белорские хроники»
Брат прекратил ковыряться в ухе, взялся за края мятой юбки и попытался изобразить реверанс. У медведя и то изящнее бы получилось. - Видишь ли, это... э-э-э... моя ученица, - брякнула я первое пришедшее в голову. - Готовлю себе, так сказать, достойную смену. - Ага, - щербато оскалилась баба. - Того... колдунствуем маленько. Покуда холодок и подмыхи не потеют. - Вижу, - процедил Лайен. - Я, значит, в маги не гожусь, а какая-то вонючая поломойка... - Зато я умная, преданная и с большим потенциалом, - застенчиво перебил Дар. Муж уставился на него как на говорящую вошь. - Тогда не смею вам мешать. - Кажется, Лайену очень хотелось хлопнуть дверью, но она лежала на полу. Тогда изобретательный муженек прошелся по ней с таким грохотом, что доспехи снова начали коситься в нашу сторону. - Ого, - уважительно прошептал брат. - Наш зайчик разозлился не на шутку! Аж лапками барабанить начал. Давай поставь его на место! - Как? - Ну, Терилла бы либо отвесила ему хорошенького пинка, либо издевательски расхохоталась вслед. - Ха-ха, - неуверенно сказала я. - А может, пусть уходит в зловещей тишине? - Пусть, - согласился Дар. - Только не удивляйся, если при следующей встрече получишь в грудь стрелу из карманного арбалета. Такие типы либо боятся, либо кусаются. Пока мы спорили, Лайен скрылся из виду, и пугать его стало поздно. - Лучше скажи, что бы Терилла сделала с дверью? - Примерно вот это. - Дверь начала медленно, как на невидимой веревке, подниматься. Запихнуть ее в покореженный косяк оказалось сложнее, брат пыхтел так, будто не колдовал, а отжимал доски руками. Наконец его усилия увенчались успехом: дверь с треском вошла в гнездо и выпала уже в другую сторону. По коридору прокатилось гулкое обвальное эхо, затихающие шаги Лайена превратились в дробный топот. - А может, плотника бы позвала. Чисто из вредности, чтобы отдых ему испортить. * * * ...Корабль расцвел на горизонте, словно бутон шаккарской лилии. Алые лепестки парусов упруго выгнуты, над мачтами мошкарой кружат чайки, позади тянется зеленый стебель волны с восковым налетом пены. - ...разворот! - ...нибудь-сде... - ...итесь! Палуба под ногами качнулась, как доска на макушке вала. Тонкая веревка обожгла пальцы, руку чуть не выдернуло из плеча. Море провело по мне загребущей ладонью, в единый миг вымочив до нитки, но удержать не смогло. - ...заклятие! - ...айся! Обрывки фраз мешались с птичьими криками, такими же резкими и бессмысленными. Глаза щипало, в зеленом тумане скакало красное пятнышко с золотистым ореолом. Скорей проморгаться, с нажимом провести мокрым рукавом... Четкость вернулась. Ореол остался. По корпусу и снастям быстро приближающегося корабля плясали язычки пламени, прожигавшие реальность судоходным каналом. Алоперый касался воды только килем. * * * - Ринка! - Ууу?.. - Ты что, не могла просто потрясти меня за плечо? Или ласково сказать: «Вставай, любимый братик, уже утро?» - Судя по надрывному голосу Дара, такой радости он не дождался. Я с трудом разлепила веки, под которые не то что морской воды налили - песку насыпали. И всего-то выпила бокал вина, немножко поскакала с убийцей, а потом два часа ждала, пока плотник вернет дверь на место, стараясь стучать молотком как можно деликатнее. Мне даже не пришлось притворяться Териллой: хмурилась я исключительно по велению души, да так выразительно, что мужик четыре раза попал себе по пальцу. Братская баба сидела на полу, потирая затылок и буравя меня злющим взглядом. - Ты чего там делаешь? - Она еще спрашивает! Ты меня спихнула! - Как?! - Ногами! Заорала, что надо скорее прыгать, потому что все сейчас взлетит к Коврюжьей матери, и дала мне такого пинка, что я еще сажень по полу на коврике проехал! - Врешь, - неуверенно сказала я. - Ты ж у самой кровати сидишь. - Это я назад придвинулся! - мгновенно нашлась баба. Проклятый «оракул». Надо было хорошенько проветрить комнату, а не прятаться за портьерами. Брат все понял по моему лицу. - Что, опять тот сон? - уже спокойнее спросил он. - Нет, - буркнула я. - Кое-что новенькое. Корабль. - И что в нем такого ужасного? - Не в нем, а на нем. - Я поежилась, как будто меня снова окатило соленой водой. - Под алыми парусами плыла смерть, ее запах был разлит в самом воздухе... Но на Дара мрачно-возвышенный тон, каковым полагается оглашать пророчества, произвел обратное впечатление. - Ринка! - взвыл он, как от зубной боли. - Ну когда ты научишься предрекать что-нибудь хорошее?! Например, праздник по случаю нашего возвращения. Или мою торжественную коронацию. На худой конец, Лайена в одних трусах... Хотя нет, смерть, пожалуй, лучше. - Брат попытался встать, но тут же ойкнул и картинно схватился за поясницу. - У меня, кажется, радикулит! По крайней мере, так его бабушка описывала. И в груди что-то колет - это сердце, да? А все ты виновата! - Смотри, как бы у тебя до кучи месячные не начались, - оскорбленно огрызнулась я. - Чего? - заинтересовался Дар. Я объяснила. Брат приуныл. - И что, это у всех теток бывает?! Кошмар какой... Надо скорее отсюда выбираться! - Ну наконец-то до тебя это дошло! - Я просто не трачу драгоценную энергию на постоянное нытье, как некоторые, - надулся брат. - И как только ты прекратишь ворчать и пинаться, возьмусь за составление нового плана. - А чем тебя старый не устраивает? - удивилась я. - Ты ж его вчера с таким жаром защищал! - Да, но с тех пор кое-что изменилось. - Дар виновато покосился на окошко. - Боюсь, оппозиция вряд ли благосклонно отнесется к убийству одного из самых активных участников. - Это был несчастный случай! - Угу, - подтвердил брат. - Тот мужик действительно выглядел очень несчастным. Особенно перед самым уходом. - Он первый начал! - Я отбросила одеяло, и по комнате снова весело закружился пух. - Дар, мы должны найти лидера повстанцев и объяснить, что нам нечего делить. Я сама с удовольствием отрекусь в его пользу! - А муж? - Что - муж? - Ринка, ты не можешь выйти на балкон и во все горло завопить: «Я отрекаю-уусь»! - с подвыванием изобразил брат. - Надо составить официальное заявление, которое единовременно прочтут глашатаи на всех площадях. Думаешь, советники позволят тебе это сделать? Да если ты скажешь им, что хочешь отречься в пользу чужого дяди, то и часу после такого заявления не проживешь! |