Книга Стать смыслом его жизни, страница 85 – Ирина Грин

— Ну что ты? Обиделась? — догнал ее Донской.

— Да пошел ты!

Всю ночь Александр пытался заслужить прощение и, как ему показалось, преуспел в этом. Однако, проснувшись утром, он обнаружил, что Сандра исчезла, забрав все подарки, кроме гантелей, а заодно прихватив кредитку, наличные и даже его мобильный телефон.

На подушке лежала записка:

«Ты такой же скучный дешевый альфонс, как все остальные».

Донской выругался, вывернул карманы, собрал в кучку все имеющиеся средства. Получилось чуть больше трехсот евро. Александр мысленно поблагодарил судьбу за то, что рассчитался за гостиницу заранее, сложил вещи и отправился домой.

Уверенно несясь по трассе, он пытался утихомирить терзавшую его злость. Вот же дурак! Как он мог променять Катьку на этот баблосос! Что на него нашло!

К вечеру повалил снег. Как назло, по дороге не встретилось ни одного мотеля. Фары осветили знак, предписывающий снизить скорость до сорока километров в час. «Проскочу, гаишники все равно спят», — подумал Александр. Поворот он заметил поздно, но в последний момент успел притормозить и почувствовал, как машину повело вправо. Донской стал выворачивать руль влево — машину резко дернуло и повело в противоположную сторону. Сбив столбики ограждения, «Форд» на мгновение завис над обрывом, зацепившись карданом за край канавы, а потом кубарем покатился вниз.

Звон нарастал. «По ком он звонит, этот колокол? — подумал Никита сквозь сон и, окончательно проснувшись, обнаружил, что сидит в кресле, уставившись на плавающих в мониторе рыбок, а звон издает мобильный телефон. Повернув голову вправо-влево, чтобы размять затекшие мышцы, Богданов потянулся за трубкой. «Семь утра, кому это не спится!» — и прочитал: «Катя».

— Привет!

— Никита, это я, Саша, — узнал он голос Донского.

— Откуда ты?

— Я в мотеле, в двухстах километрах от Минска. Не вписался в поворот. «Форд» вдребезги, у меня сотрясение мозга, ребра сломаны. А еще денег нет. Ни копейки. Помоги…

— А Вера?! Что с ней?

— При чем тут Вера?

— Но ты же сказал, что с ней поехал!

— Это же была шутка! Мы с Верой виделись только два раза — на объездной и в ресторане, во время вечеринки!

— Сволочь ты, Сашка! — сказал Никита и нажал на кнопку отбоя.

Спавшая на диване Клеопатра проснулась, потянулась с изысканной грациозностью и уставилась на хозяина мудрыми раскосыми глазами.

— Извини, — сказал Никита, — разбудил тебя.

Клеопатра ответила что-то по-кошачьи.

— Считаешь, надо ехать?

Кошка спрыгнула с дивана, подошла к Богданову и потерлась головой о его ногу.

— А тебя куда я дену? Это же минимум трое суток!

Он позвонил Анечке, но у той был отключен телефон. У близнецов телефоны работали, но трубку никто не брал.

«Спят, птенчики мои», — с теплом подумал Никита о помощниках. Однако проблема с кошкой не решилась. Соседей своих Богданов не знал, хотя в квартире этой жил уже третий год — как-то недосуг было познакомиться.

Есть, правда, еще один вариант… Он вспомнил Верину улыбку и набрал номер.

— У аппарата! — отозвалась трубка. Судя по голосу, настроение у говорившего было отличным.

— Олег, это Никита!

— Что-то случилось? — посерьезнел Васильченко.

— У меня друг… — Никита на секунду запнулся, — друг попал в аварию под Минском.

— Я могу чем-то помочь?

— Да. Я еду за ним, а кошку некуда деть. Не хочется ее оставлять в одиночестве. Ты не мог бы ее приютить на несколько дней?

— Ты же знаешь, в своем доме я готов ютить кого угодно! Тащи сюда свое животное! Один едешь?

— Да.

— Хорошо, жду.

«Классный мужик, — подумал Никита, — простой и надежный, как калькулятор, а Сашка, конечно, сволочь, но не бросать же его за это в беде». И он нажал кнопку последнего вызова:

— Говори, куда ехать.

— Никита, ты настоящий друг! Только поторопись — здешние клопы явно выходцы из Трансильвании ^[29].

— Так тебе и надо.

Ворота дома Васильченко были открыты, у порога стоял «Ровер». «Куда он уже собрался в такую рань?» — подумал Никита.

В зале он с удивлением увидел Катю.

— А ты здесь какими судьбами?

Катя пожала плечами, загадочно улыбнулась. В это время в комнату вошел Олег.

— Привет. Ну что, привез свою подругу?

Никита поставил на пол сумку. Из нее, пугливо озираясь и принюхиваясь, вылезла Клеопатра.

— Ой, мамочка, кто это? — перепугалась Катя.

Васильченко на мгновение застыл, глядя на прекрасного уродца, потом спокойно проговорил:

— Это кошечка такая, правда, милая? — а потом подошел и обнял Катю за талию.

Это непонятно к кому обращенное слово «милая» и жест Васильченко все объяснили Никите.

— Сфинкс. Донской, — представил кошку Никита.

— Ах, Донской! — понимающе кивнула Катя.

Лицо ее, до этого безмятежное и радостное, побледнело, и на фоне этой матовой белизны отчетливо проступил синяк под глазом.

— Донской? Младший? — Васильченко посмотрел на Катю. — Он вроде твой шеф?

— Бывший! — отрезала Катя.

— Это просто такая порода! — пробормотал Никита. — Она хорошая, вы ее полюбите.

Клеопатре хватило пары минут, чтобы понять, куда она попала, и вновь обрести независимый вид и царственную осанку. Она подошла сначала к Кате, потом к Олегу, а затем снова вернулась к Кате и потерлась о ее ногу. Та машинально нагнулась, взяла кошку на руки.

— Ой, Никита, какая она теплая!

Богданов заулыбался — похоже, Клеопатре здесь будет хорошо.

— У меня там, в машине, сумка с ее вещами, сейчас принесу.

— Успеешь принести, — сказал Васильченко, — сначала поешь. Аида Степановна уже накрыла на стол. Поедешь на «Ровере», с моим водителем — дорога плохая, везде заносы, снегопады. На твоем «Опельке» тяжеловато будет.

— Олег, не надо! Ты-то сам как без машины?

— Не спорь! Не хватало потом за двумя ехать! У меня рождественские каникулы. И потом, я Вере обещал.

— Вере? Что обещал? — удивился Никита.

Олег еще не придумал, что такое он мог пообещать Вере, поэтому предпочел уклончиво промолчать.