Онлайн книга «Николай Рубцов»
|
Рубцов это, пожив в Москве, различал совершенно ясно. Кстати сказать, перемену, произошедшую в Рубцове, остро почувствовали и его ленинградские друзья. В Рубцовском фонде, в Государственном архиве Вологодской области, хранится письмо Эдуарда Шнейдермана, в котором тот просит узнать об условиях приема в Литературный институт, куда он собирается поступать с Константином Кузьминским. Это тоже, как любит выражаться господин Кузьминский, литературный факт. Только теперь уже из жизни составителя антологии новейшей русской поэзии «У Голубой лагуны», факт, о котором, как я понимаю, он сам не любит вспоминать теперь. ГЛАВА ШЕСТАЯ
Рубцов поступил в Литературный институт, когда ему исполнилось двадцать шесть с половиной лет. Детдом, годы скитаний, служба на флоте, жизнь лимитчика-работяги... Это осталось позади. Впереди — неясно! — брезжил успех. Пока же Рубцов был рядовым студентом. О жизни Рубцова-студента написано столько воспоминаний, что порою трудно отделить правду от слухов, факты от домыслов, и волей-неволей приходится обращаться к архивным свидетельствам. — 1 — Свернешь с Тверского бульвара, пройдешь мимо памятника Герцену через двор, в дальний угол, к гаражу... Здесь, в полуподвале, и находилось хранилище институтских документов. Сразу за дверью — металлическая, выгороженная перильцами и оттого похожая на капитанский мостик площадка... Металлическая лестница ведет вниз, к стеллажам, на которых пылятся бесконечные папки и гроссбухи... Часть институтского архива была вообще не разобрана и свалена в соседней комнате прямо на пол. В этом канцелярском, зарастающем пылью море и искал я архивные свидетельства о Рубцове-студенте... «Проректору Лит. института от студента 1 курса Рубцова Н. Объяснительная записка Пропускал последнее время занятия по следующим причинам: 1) У меня умер отец. На три дня уехал поэтому в Вологду. 2) Взяли моего товарища Макарова. До этого момента и после того был занят с ним, с Макаровым. 3) К С. Макарову приехала девушка, которая оказалась в Москве одна. Несколько дней был с ней. Обещаю не пропускать занятий без уважительных причин. 10. XII - 62 г. Рубцов» Поверх этой объяснительной записки резолюция: «В приказ. Объявить выговор». «Ректору Литературного института им. Горького тов. Серегину И. Н. от студента первого курса осн. отд. Рубцова Н. М. Заявление. Я не допущен к сдаче экзаменов, т. к. не сдавал зачеты. Зачеты я не сдавал потому, что в это время выполнял заказ Центральной студии телевидения... Писал сценарий для передачи, которая состоится 9 января с. г. [12] Прошу Вас допустить меня к экзаменам и сдаче зачетов в период экзаменационной сессии. 7. I — 63 г. Н. Рубцов» Резолюция: «В учебную часть. Установить срок сдачи зачетов 15 января. Разрешаю сдавать очередные экзамены». «Ректору Литературного института им. Горького тов. Серегину от студента 1 курса Рубцова Н. Объяснительная записка После каникул я не в срок приступил к занятиям. Объясняю, почему это произошло. Каникулы я проводил в отдаленной деревне в Вологодской области. Было очень трудно выехать оттуда вовремя, т.к. транспорт там ходит очень редко. Причину прошу считать уважительной. 25. 2. 63 г. Н. Рубцов» Резолюция: «В учебную часть. Принять к сведению объяснения т. Рубцова». Приведенные мною объяснительные записки и заявления студента Рубцова несколько не соответствуют образу бесшабашного поэта, который рисуют авторы некоторых воспоминаний. Вспоминают, например, что в руки ректора Ивана Николаевича Серегина попала веселая эпиграмма Рубцова на самого себя: Возможно, я для вас в гробу мерцаю,
Но заявляю вам в конце концов:
Я, Николай Михайлович Рубцов,
Возможность трезвой жизни отрицаю.
Иван Николаевич вызвал Рубцова... — Это ваше заявление, Рубцов? — Да... — Коля! — с сожалением посмотрел на Рубцова Серегин. — Это же мальчишество! Рубцов молчал. Серегин тяжело вздохнул. — Иди... — сказал он. Эти воспоминания записаны со слов самого Николая Михайловича Рубцова и бесспорно, что некая рубцовская «редактура» события тут наличествует. И, безусловно, этот трансформированный в легенде облик более точно отражает состояние души автора «Тихой моей родины...», «Прощальной песни», нежели ставящие двадцатисемилетнего поэта в унизительное положение выкручивающегося школяра объяснительные записки. Хотя... Ведь и эти заявления и объяснительные записки — истина. Та горькая истина, о которой исследователи творчества Рубцова и авторы воспоминаний стараются почему-то не думать... — 2 — В архиве Литературного института хранится объемистый фолиант, озаглавленный «Лицевые счета студентов на буквы Н-Э» за 1963 год. Страница номер тридцать два в этом фолианте посвящена анализу материального достатка студента Рубцова. Записи по-бухгалтерски немногословны и содержательны: «19 января 1963 выплачена Рубцову стипендия 22 рубля. Удержано 1 руб. 50 коп». То же самое в феврале, марте, апреле, мае... Жить на такие деньги в Москве было трудно. И не разобрать, чего больше — юмора или горечи? — в рассказе Александра Черевченко, вспоминавшего, как Рубцов, вернувшись из института, долго лежал по своему обыкновению прямо в пальто на койке, а потом вдруг неожиданно спросил: — Саша... А зачем тебе два пиджака? Подумав, Черевченко решил, что второй пиджак ему и впрямь ни к чему. Тут же пиджак был продан. На выручку купили две бутылки вина, кулек жареной кильки, батон, пачку чая и конфеты-подушечки. Был пир. Однако вернемся снова к «лицевым счетам»... 25 июня 1963 года Рубцов получил аж 66 рублей — стипендию сразу за три летних месяца. Что и говорить, 62 рубля 50 копеек — три с половиной рубля составили удержания! — не деньги для взрослого, имеющего ребенка мужика. С этими деньгами и уехал Рубцов в деревню. А вот когда вернулся назад, опоздав на занятия, — он задержался в Николе, собирая клюкву, чтобы купить билет, — приказом номер 157 его лишили сентябрьской стипендии, и в сентябре Рубцов не получал ничего... |