Онлайн книга «Принцесса с дурной репутацией»
— Стоять! — Экселенса, прости, я разбудила тебя… — Ну-ка повернись, кто бы ты ни был! Люци?! Какого дрына ты напялила на себя кружевной чепец? Я подумала, что это смерть пришла за мной, типа вся в белом! — Просто у меня для тебя есть сюрприз! — я улыбнулась и сняла чепец. С минуту Оливия молча созерцала мою бритую голову, а я с наслаждением наблюдала за тем, как развиты лицевые мышцы у моей госпожи. Наконец Оливия выдохнула: — Чтоб мне выйти за Себастьяно, ты побрилась! — В наблюдательности тебе не откажешь, — рассмеялась я. — Верни на место свою нижнюю челюсть и скажи: мне идет? — Как веревка висельнику. Какого дрына, Люция? Ты меня всегда убеждала, что брить голову — это для девушки неприлично и все такое, и вдруг сама стоишь передо мной с головой, лысой, как колено! — Я просто тобой манипулировала. — Манипулировала?! — И не выманипулировала. К сожалению. Вчера ночью я полностью осознала, что ты — моя госпожа и я должна поддерживать тебя во всем вплоть до внешнего вида. Так что получается, что это ты манипулировала мной. Подсознательно. Оливия торжествующе ухмыльнулась — эта мысль ей понравилась. — Ну вот, теперь, когда мы сказали друг другу горькую правду, дай я переверну тебя на живот и займусь массажем. — Люци, ты массируешь меня, как коновал! — О? У тебя был такой интригующий опыт? — Тьфу! Просто это бесполезно. Спина все равно останется кривой и будет болеть, и все эти мази и притирания — как евнуху жена… Ай-й! Больно же! Коровища! — Вторые сутки слышу про коровищу. Похоже, у тебя воспаление межпозвоночных хрящей. — Это у тебя воспаление — всего мозга сразу! Ай! Когда-нибудь я убью тебя, Люци! — Всегда пожалуйста, но не раньше, чем я сделаю массаж. — Ты лопоухая уродина, я давно хотела тебе это сказать, ты… — Голову вот так, пожалуйста. Расслабься. Так кто я там еще? — Коровища уже была? — Да. — Ты гнусная растлительница юных Себастьянчиков! — А ты пьяница, у которой от запаха винного погреба начинается нервная икота. — Сложно, не поняла. А ты — толстозадая пивная бочка! — А ты — ночной кошмар золотарей! Твой горшок неисчерпаем! — А ты… Что-то из мифологии надо… А, вот! Ты — жирная медуза, от одного взгляда на которую у всех рвота начинается! Эй! Чего молчишь? Возразить нечем? Значит, я победила? — Угу, — рассеянно ответила я. Я снова возилась со смещенным позвонком Оливии. Я потихоньку обминала его кончиками пальцев и так и сяк. Я не могла отвязаться от мысли, что если я большим пальцем нажму сюда, а указательным и средним — сюда и сюда, то позвонок встанет на место, освободив защемленный нерв. И боль уйдет. И надо не рассуждать, а просто это сделать. На раз, два. Три. — Я победила! — завопила Оливия, но я услышала неслышимое — щелчок, с которым позвонок встал на место. — Ай! — Что? — я положила растопыренную ладонь на больной участок. — Болит? Где? — Э… Гм… Люци, у меня нигде не болит. Что ты сделала? — Пошевели руками. Так. Ногами. — Что ты со мной сделала?! — Попробуй перевернуться на спину самостоятельно. — Это не выйдет, это никогда… — Давай. Оливия приподнялась на локте и повернулась на бок. Раньше такое движение стоило бы ей мучительной боли, сейчас она смотрела на меня, как будто я ее оглушила. — Мне не больно, — прошептала она. — На спину. Она повиновалась. Зрачки у нее расширились — но не от боли, я знала, от потрясения. — Сядь без моей помощи. Ты сможешь. Боли не будет. Она села, опираясь ладонями о постель. Лицо белее муки, губы кривятся, дыхание прерывистое — но это не от боли! Я чувствовала! — Что ты со мной сделала, Люци?! — прошептала она. — Мне не больно! Там, где было больно всегда!!! Ты волшебница? Великий лекарь? Или — сам Исцелитель? — Еще чего, — я ответила нарочито грубо, чтобы вернуть Оливию в ее нормальное настроение. — Я жирная медуза, коровища и бездонный ночной горшок. И твоя компаньонка. У Оливии потекли слезы по щекам, плечи затряслись. Она протянула ко мне руки. — Так, а вот этого не надо! Оливия! Прекрати реветь! Где твоя фамильная гордость! И вообще! Я просто поставила на место смещенный позвонок. Было б из-за чего сопли распускать. Оливия! Вставай и пойдем набьем муравьев в штаны Себастьяно! — А где мы найдем муравьев? — Оливия подавила всхлип и посмотрела на меня ясным взором. — Вот это толковый вопрос. Думаю, что нигде, так что Себастьяно временно помилован. А теперь я помогу тебе встать с постели. — А может я сама смогу, и даже без костылей? — Я не уверена, один позвонок погоды не сделает. Но мне почему-то кажется, что со временем я смогу выправить твой позвоночник полностью. Не спрашивай почему. Оливия встала и стояла около кровати, ни на что не опираясь. Такого с ней не было никогда. — А если шагнуть? — Давай не будем рисковать, — я протянула ей костыли. — И вообще, пусть это будет между нами. Ты же знаешь, право на целительство имеет только святая юстиция! Еще объявят меня ведьмой! — Ты права. — Оливия выдохнула и посмотрела на меня как-то смущенно. — Спасибо, Люци. — Спасибо не булькает, — я старалась вернуть обычный тон наших перепалок. — У тебя там еще портвешку за ночным горшком не завалялось? И лысину б мою заодно обмыли… — Увы. Фигаро не только сменил замки на всех винных погребах, но и поставил часовых. К приезду Его Высокоблагочестия все должны быть трезвыми и почтительными. Прямо даже не знаю, что тут отчебучить на трезвую-то голову. До чего мы докатились: букетики собираем, звездочки вырезаем, с Себастьяно подружились… — Ну, с Себастьяно всегда все можно переиграть. Пожалуйте умываться, экселенса. — Зубы чистить не буду! Я не гонюсь за модой! Род Монтессори веками не чистил зубы, и я… — А мне понравилось. Освежает. Заряд бодрости на весь день. — Да? Ну, попробую. Потом я помогла Оливии одеться. К завтраку мы спустились, сияя нашими бритыми головами, как праздничными лампионами. Это произвело фурор. — И эта облысела! — взвизгнула одна из дамочек. — В замке болезнь! Поветрие! Мы все облысеем! — Ага, — довольно кивнула Оливия, теперь она была в своей стихии. — А знаете, где у нас еще волос нет? |