Онлайн книга «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения»
|
– Боже мой, да разве это забор? Было бы о чем говорить, – беспечно возразила она. – Ты не божемойкай! Это не я кидалась дерьмом в полицейского, – напомнила Эльса. Бабушка закатила глаза. – Ну что ты долдонишь, прямо как мать твоя. У тебя нет зажигалки? – Мне семь лет! – отрезала Эльса. – И долго ты будешь этим прикрываться? – До тех пор, пока мне не исполнится восемь! Бабушка застонала, бормоча всякую чушь, вроде «ой-ой-ой, спросить уже ничего нельзя», и продолжила рыться в карманах. – По-моему, здесь нельзя курить, – сообщила ей Эльса, уже немного успокоившись и ковыряя дыру в гриффиндорском шарфе. Бабушка снова ухмыльнулась: – Почему это? Просто надо открыть окно. Эльса с сомнением посмотрела на окно. – По-моему, эти окна не открываются. – Что за чушь, это еще почему? – На них решетка. Бабушка недовольно перевела взгляд с окна на Эльсу. – Вот времена настали, уже и в полицейских участках нельзя покурить. Мы живем в тоталитарном государстве! Эльса снова зевнула. – Можно твой телефон? – Зачем? – Залезть в интернет. – А что там тебе? – Да так. – Ты слишком много времени тратишь на интернет. – Не трачу, а провожу в интернете. – Не придирайся к словам. Эльса покачала головой. – Тратят деньги, а не время. Ты же не говоришь: «Я провела две прекрасные сотни крон на эти новые брюки». Или говоришь? – А ты слышала про одну девочку, которая была до того умная, что от большого ума померла? – Я как раз слышала про ту, что жила долго и счастливо, – фыркнула Эльса. В помещение вошел полицейский – судя по виду, запредельно усталый. Он сел по другую сторону стола, устремив на Эльсу и бабушку полный отчаяния взгляд. – Я хочу позвонить моему адвокату! – заявила бабушка. – Я хочу позвонить моей маме! – заявила Эльса. – И все-таки сначала я позвоню адвокату! – настаивала бабушка. Полицейский со вздохом достал стопку бумаг. – Твоя мама уже едет сюда. Бабушка стала задыхаться так картинно, как умеет только она. – Зачем вы ей позвонили?! Вы в своем уме? Она будет злая как собака! – возмущалась она, будто полицейский предложил оставить Эльсу в лесу на воспитание диким волкам. – Мы должны известить законного представителя ребенка, – спокойно объяснил полицейский. – Я тоже законный представитель этого ребенка! Я ее бабушка! – Она даже привстала со стула, помахивая дымящейся сигаретой. – Время два часа ночи. Кто-то должен о ней позаботиться. – Полицейский кивнул на часы и хмуро покосился на сигарету. – Я! Я о ней позабочусь! – выкрикнула бабушка. Полицейскому было трудно сохранять вежливое лицо, но он старался. И приглашающим жестом указал на комнату для допроса. – Как вы представляете себе свое ближайшее будущее? Бабушка обиженно поджала губы. И снова села, смущенно покашливая. – Э-э… ну раз так… то… Конечно. Если начать цепляться к деталям, то дело труба. Но буду надеяться на лучшее. А ведь все так хорошо начиналось, пока вы не стали на меня нападать! – Бабушка оскорбилась до глубины души. – Вы понимаете, что вы незаконно проникли на территорию зоопарка? – Да там и забора-то почти не было! – возразила бабушка. – Закон не знает никаких «почти». Пожав плечами, бабушка смахнула что-то со стола, всем своим видом давая понять: вопрос закрыт и хватит уже об этом. – У вас тут хоть покурить можно? Полицейский энергично замотал головой. Бабушка подалась вперед и с улыбкой заглянула ему в глаза: – А бывают исключения для симпатичных дам? Эльса толкнула бабушку в бок, чтобы переключить ее на тайный язык, который знают только они. У всех приличных бабушек и внучек есть свой тайный язык, так и в конституции написано, говорит Эльсина бабушка. Ну или должно быть написано. – Ба, прекрати! По закону ты не можешь приставать к полицейским! – одернула Эльса бабушку на тайном языке. – Это кто сказал? – спросила на тайном языке бабушка. – Полиция! – Полиция существует для народа, я им налоги плачу! – огрызнулась бабушка. Полицейский смотрел на них так, как смотрят на семилетнюю девочку и семидесятисемилетнюю бабушку, которые посреди ночи препираются в полицейском участке на тайном языке. Кокетливо подмигнув полицейскому, бабушка вопросительно кивнула на свою сигарету, но тот покачал головой. Тогда бабушка с важным видом откинулась на стуле и воскликнула на самом что ни на есть обычном языке: – Ох уже эта ваша хваленая политкорректность! А сами устроили здесь апартеид для курильщиков! Полицейский изменился в лице: – Я бы на вашем месте выбирал слова. Бабушка закатила глаза. Эльса внимательно посмотрела на нее: – Как это пишется? – Что? – Бабушка вздохнула, как вздыхает честный налогоплательщик, на которого ополчился весь мир. – Апарта-что? – А-п-п-о-р-т-е-и-д, – по буквам произнесла бабушка. Разумеется, это слово пишется по-другому. Эльса убедилась в этом сразу, открыв «Википедию» в бабушкином телефоне. У бабушки серьезные проблемы с правописанием. Полицейский листал свои бумаги. – Сегодня мы вас отпустим. Но скоро вызовем снова в связи с незаконным проникновением и нарушением ПДД, – произнес он ледяным тоном. – Как же достали эти андроиды, – простонала Эльса, тыкая пальцем в бабушкин телефон. У бабушки андроид, потому что это старый телефон мамы. Сколько раз Эльса пыталась объяснить маме, что у всех нормальных людей – айфоны. С бабушкой все понятно, ей вообще телефон не нужен. Эльса еле уговорила ее взять мамин старый, потому что в умелых бабушкиных руках телефон Эльсы то и дело попадал в тостер и другие сложные обстоятельства. Тогда Эльсе приходилось пользоваться бабушкиным, хоть он и андроид. – Какие еще нарушения ПДД? – удивилась бабушка. – Для начала вспомним незаконное управление транспортным средством. – Как это незаконное? Это моя машина! Мне что, разрешение нужно, чтобы водить собственный автомобиль? – Нет, – терпеливо покачал головой полицейский. – Но вам нужны водительские права. |