Онлайн книга «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения»
|
– А о чем вы еще ругались? Серебристый автомобиль снова сигналил. Мама закрыла глаза и задержала дыхание. Когда она наконец отпустила тормоз и «КИА» покатилась вперед, слова прорвались сквозь преграду: – Из-за тебя, милая. Мы всегда ругались из-за тебя. – Почему? – Потому что когда сильно любишь человека, бывает сложно поделить его с кем-то другим. – Как Джин Грей, – кивнула Эльса, как будто сравнение лежало на поверхности. – Кто? – удивилась мама, будто на поверхности ничего такого не лежало. – Это супергериня из «Людей Икс». Ее любили Росомаха и Циклоп. Они все время из-за нее ругались. Мама кивнула с таким видом, как будто кое-что на поверхности проступило. – Я думала, что эти люди Икс мутанты. А не супергерои. Вроде в прошлый раз ты мне сама так говорила. – Все сложно, – ответила Эльса, хотя на самом деле все проще простого. Для тех, разумеется, кто читает серьезную литературу. – А какая суперспособность у этой Джин Грей? – спросила мама. – Телепатия, – ответила Эльса. – Полезная вещь. – Не то слово. Эльса решила не упоминать, что Джин Грей еще и телекинетик, не хотелось бы ругаться из-за этого с мамой, особенно сейчас. Она ведь беременная. Вместо этого Эльса оттянула резиновую прокладку двери. Заглянула под нее. Она страшно устала, что совершенно неудивительно для почти восьмилетнего ребенка, рассерженного и всю ночь не спавшего. У Эльсиной мамы никогда не было настоящей мамы, потому что мамина мама всегда была где-то далеко и помогала кому-то другому. С этой точки зрения Эльса бабушку никогда не рассматривала. – Ты злишься на бабушку за то, что она проводила со мной столько времени, а с тобой нет? – осторожно спросила она. Мама так рьяно замотала головой, что Эльса поняла: все дальнейшие слова будут неправдой. – Нет, милая моя, любимая девочка. Никогда! Никогда! Эльса кивнула, рассматривая щель за прокладкой. – Зато я злюсь. Она не сказала мне правду. – У всех есть свои тайны, милая. – А ты злишься на то, что у нас с бабушкой были свои тайны? – спросила Эльса, не глядя на маму. Она вспомнила, как они говорили на тайном языке, чтобы мама не поняла. Вспомнила о Просонье. Интересно, бывала ли там мама? – Я никогда на вас не злилась… – ответила мама, протягивая руку через сиденье, и прошептала: – Я завидовала. Чувство вины накрыло Эльсу холодной волной. – Так вот что она имела в виду, – поняла Эльса. – Ты о чем? – удивилась мама. Эльса усмехнулась: – Она сказала, что я буду ненавидеть ее, когда узнаю, кем она была до моего рождения. Вот о чем. Узнаю, что она была плохой матерью, оставляла своего ребенка… Мама смотрела на нее такими блестящими глазами, что Эльса увидела в них свое отражение. – Она меня не оставляла. Не надо ненавидеть бабушку, милая. Эльса молчала, мама погладила ее по щеке и прошептала: – Такова участь дочери – злиться на мать. Зато бабушка из нее вышла чудесная. Такую бабушку еще поискать. Эльса упрямо трепала резиновую прокладку. – Но она оставляла тебя одну! Ты ведь оставалась одна, когда она уезжала, да? Ведь ребенка могут забрать в детский дом! Мама выдавила улыбку: – Это ты в «Википедии» прочитала? Эльса хмыкнула: – В школе так говорят. Мама закрыла глаза. – Когда я была маленькой, у меня был твой дедушка. – Пока он не умер! – Когда он умер, за мной стали присматривать соседи. – Какие соседи? – насторожилась Эльса. Машина сзади снова засигналила. Мама с извиняющимся видом кивнула в зеркало заднего вида. «КИА» покатилась вперед. – Бритт-Мари, – наконец произнесла мама. Эльса перестала теребить резиновую прокладку. – Что «Бритт-Мари»? – Она за мной присматривала. Брови Эльсы сложились в сердитую галочку. – Почему же она теперь ведет себя как последняя злючка? – Не говори так, Эльса. – Но это правда! Мама обиженно засопела: – Она не всегда была такой. Просто она… одинока. – Но у нее ведь есть Кент! Мама закрыла глаза и зажмурилась. – Необязательно жить в одиночестве, чтобы быть одинокой, милая. Эльса снова принялась за резиновую прокладку. – Все равно она совершенно чокнутая. Мама кивнула. – Если столько жить в одиночестве, недолго и чокнуться. Машина у них за спиной снова сигналила. – Поэтому бабушки нет с тобой на старых фотографиях у вас дома? – спросила Эльса. – Что? – Бабушки нет ни на одной фотографии до моего рождения. Когда я была маленькой, я думала, это потому, что она вампир. Вампиры ведь не отпечатываются на снимках и могут курить сколько угодно, им от этого ничего не будет. Но бабушка не была вампиром, да? Ее нет на фотографиях, потому что ее никогда не было дома. – Все не так просто. – Знаю! Все не так просто, если тебе никто не объясняет, в чем дело! Когда я спрашивала об этом бабушку, она всегда переводила разговор на другую тему. А когда я спросила папу, он сказал: «Э… Э… чего бы тебе хотелось? Может, мороженое? Идем за мороженым!» Мама прыснула от смеха. Если бы она сейчас пила молочный коктейль, он бы брызнул у нее из носа, и вся приборная доска покрылась бы мелкими каплями. Эльса неплохо умела передразнивать папу. – Папа не выносит конфликты, – хихикнула мама. – Бабушка была вампиром или нет? – Бабушка ездила по всему свету и спасала жизни детей, дружочек. Она была… Мама подыскивала подходящее слово. Вспомнив его, она улыбнулась во все лицо и сказала: – …супергероем! Твоя бабушка была супергероем! Эльса заглянула под резиновую прокладку. – Супергерои не оставляют своих детей на произвол судьбы. Мама молчала. – Любой супергерой, милая, вынужден чем-то жертвовать, – наконец сказала она. Но обе знали, что мама так не считает. Машина у них за спиной снова сигналила. Мама опять виновато кивнула в зеркало. «КИА» проехала пару метров вперед. Эльсе очень хотелось, чтобы мама сейчас закричала. Или заплакала. Или сделала что-нибудь. Чтобы мама хоть как-то показала, что она чувствует. И тут Эльса сделала то, что сделал бы любой почти восьмилетний ребенок в такой ситуации. Она посмотрела в щель под резиновой прокладкой и оглянулась по сторонам в поисках предмета, который совершенно не предназначен для того, чтобы его в эту щель засунули. |