Онлайн книга «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения»
|
Мама хохотала во все горло так долго, что Эльса всерьез забеспокоилась о колибри. – Тебе известно, что ты самый ушлый ребенок на свете? – спросила мама. – А то! – простонала Эльса. А про себя подумала, что ей, конечно, очень приятно такое слышать, но все-таки маме надо больше общаться с людьми. – Что пишет бабушка? – спросила Эльса. Мама сжала губы: – Просит прощения. – Потому что была плохой мамой? – Да. – Ты простила ее? Мама улыбнулась, и Эльса снова вытерла ее щеки гриффиндорским шарфом. – Я пытаюсь простить нас обеих. Но я как «рено». У меня долгий тормозной путь. Эльса обняла ее и не отпускала до тех пор, пока колибри не выбилась из сил и не ушла заниматься своими делами. – Бабушка спасала чужие жизни, потому что в детстве ее саму спасли. Я узнала об этом только из письма. Бабушка сама была сиротой, – прошептала мама. – Прямо как Люди Икс, – кивнула Эльса. – Ты наверняка уже знаешь, где спрятано следующее письмо? – улыбнулась мама. Что за вопрос. Конечно, знает. Эльса знала об этом всегда. Главное достоинство нашей сказки отнюдь не в том, что она полна неожиданных поворотов. Эльса совсем не дурочка. Мама снова засмеялась. Строгая медсестра не выдержала и вошла в палату сообщить о том, что если они сейчас же не прекратят смеяться, то шланги могут выскочить. Новенькая, что с нее возьмешь. Эльса встала. Мама ласково пожала ее руку. – Знаешь, как мы назовем Полукого? Не Эльвир. Совсем по-другому. Мы с Джорджем поняли, как только нам его показали. Уверена, что тебе понравится. – Мама произнесла новое имя. Она права. Эльсе оно нравится. Очень. Спустя несколько минут она смотрела на него сквозь стекло. Он лежал в маленькой пластиковой коробочке. Или в большом контейнере для завтрака. Трудно сказать, на что это больше похоже. Малыш был тоже опутан шлангами, губы синие, а личико такое, будто он весь день бежал против ветра, но медсестры сказали, что это не опасно. Эльсе это не понравилось. Обычно так говорят, когда имеют в виду обратное. Эльса сложила ладони рупором и прошептала: – Не бойся, Полукто! Теперь у тебя есть сестра. Все наладится. Все будет хорошо. Эльса перешла на тайный язык: – Я постараюсь тебе не завидовать. Я очень долго тебе завидовала, но теперь у меня появился приятель – Альф. У него тоже был младший брат, и они ругались всю жизнь. Не хочу, чтобы мы с тобой ругались всю жизнь, понимаешь? Надо работать над этим уже сейчас. Кажется, Полукто все понял. Эльса прижалась лбом к стеклу. – А еще у тебя есть бабушка. Она настоящий супергерой. Я тебе все про нее расскажу, когда мы вернемся домой. Молокомёт я отдала мальчику с синдромом, увы. Но я сделаю новый специально для тебя. Я возьму тебя с собой в Просонье, мы будем есть мечты, танцевать, смеяться, плакать. А еще мы будем храбрыми и научимся прощать. Мы полетим на облаконе, и бабушка будет ждать нас на лавочке в Миамасе и курить. А однажды к нам придет дедушка. Мы услышим его издалека, потому что он очень громко смеется. Так громко, что, наверное, нам придется построить для него восьмое королевство. Надо спросить у Волчьего Сердца, как будет «я смеюсь» на языке его мамы. И ворс тоже там будет. Тебе он понравится. Лучше ворса друга нет. Полукто посмотрел на нее из своей коробочки. Эльса вытерла стекло гриффиндорским шарфом. – У тебя отличное имя. Самое лучшее. Я расскажу тебе о мальчике, в честь которого ты был назван. Тебе он понравится. Эльса еще постояла возле стекла, думая о том, что идея с колибри все-таки не самая классная. Пожалуй, пока что придется оперировать вечностями. Так проще. К тому же это напоминает о бабушке. Удерживает ее здесь. Прежде чем уйти, Эльса снова сложила руки рупором и прошептала на тайном языке: – Ты мой брат, и это самое великое приключение, Гарри. Самое-самое! Будет так, как сказала бабушка. Все наладится. Все будет хорошо. Когда Эльса вернулась в палату, врач, показавшийся ей знакомым, стоял рядом с маминой кроватью. Он молча ждал, понимая: Эльсе понадобится время, чтобы вспомнить, где она его видела. Наконец жетон провалился в отверстие и Эльса вспомнила, – как она могла забыть! – Вы аудитор, – недоверчиво сказала она. – И пастор. Из церкви. Я видела вас на бабушкиных похоронах, вы были в костюме пастора! – Да, я много кем был, – спокойно ответил врач с таким выражением на лице, какого отродясь ни у кого не было, пока поблизости находилась бабушка. – И врачом? – спросила Эльса. – Врачом в первую очередь, – ответил тот и протянул руку: – Марсель. Старый друг твоей бабушки. – Эльса, – представилась Эльса. – Я понял, – улыбнулся Марсель. – Вы были бабушкиным адвокатом, – сказала Эльса так, будто помнила детали телефонного разговора в начале сказки, где-то в конце второй главы. – Я много кем был, – повторил Марсель и протянул ей какую-то бумагу. Текст, распечатанный на принтере, ворд, ни одной ошибки, – сразу ясно, что это писал сам Марсель, а не бабушка. Но внизу было что-то приписано бабушкиным почерком. Марсель сцепил руки замком – не без сходства с Бритт-Мари. – Дом, в котором вы живете, принадлежал бабушке. Ты, наверное, и сама догадалась. Эльса кивнула. Она совсем не дурочка, что нет, то нет. Марсель показал на документ. – Бабушка говорила, что выиграла его в покер, хотя точно сказать не могу. Эльса читала про себя, выпятив губы. – И что? Он теперь мой? Весь наш дом? – Пока тебе не исполнится восемнадцать, домом будет распоряжаться твоя мама. Но бабушка позаботилась о том, чтобы ты могла делать с ним все что угодно. Если захочешь, например, можешь продать квартиры в собственность. А если не захочешь, не продавай. Брови Эльсы подползли к самой кромке волос. – А зачем вы тогда сказали, что если все в доме смогут друг с другом договориться, то квартиры перейдут в собственность? Марсель сложил руки. – Если ты будешь против, то считай, что договорились не все. Бабушка была уверена, что, если все придут к единому мнению, ты исполнишь их волю и никогда не сделаешь плохо никому из своих соседей. Поэтому она все подстроила так, чтобы ты могла узнать их получше, прежде чем прочитаешь завещание. Марсель положил руку ей на плечо. – Это большая ответственность, но бабушка запретила мне передавать это дело кому-то другому. Она говорила, что ты «умнее, чем все эти психи вместе взятые». И добавляла, что королевство состоит из своих подданных. Сказала, что ты поймешь. |