Книга Педагогика для некроманта, страница 24 – Дарья Сорокина

— Где Синд и Мьюл? Они здесь?

— Форсворд унес девочку. Он поможет ей. Инквизиторы умеют изгонять тьму. Кому как не ему знать, что делать в таких случаях.

— Это все я. Фирс, это я их так. — Она снова задрожала.

— Не говори ерунды. — Он помог Натт подняться по лестнице.

— Ты же все знаешь. Ты был там тогда…

— Мёрке, не сейчас. — Состояние некромантки стало привлекать внимание студентов, и он строго посмотрел в черные глаза Натт.

Они дошли до комнаты совета, где деканы вместе с магистрами обычно собирались по важным вопросам академии. В Тэнгляйхе не было ректора, решения принимались общим голосованием высших магов. В дела чужих факультетов деканы редко вмешивались, если дело не касалось их напрямую. Натт на ощупь нашла стул и осторожно села на самый краешек, готовясь в любой момент сорваться с места. Стихийник устроился рядом и все еще не выпускал ее из рук. В помещении собралось уже много народу, но стояла непривычная, почти гробовая тишина.

— Ты защитил меня от звуковой атаки? — еле слышно спросила Натт.

— Да, сил хватило только на тебя и на Синда. Не знаю, как я еще дышу, мне кажется, неделю не смогу полноценно колдовать, но главное, что обошлось.

— Еще ничего не обошлось…

По залу раздались быстрые тяжелые шаги. Кто-то навис над некроманткой и гневно отчитал стихийника:

— Какого демона ты привел ее сюда?

Инквизитор впервые говорил так зло и хлестко.

— Я думал, она захочет быть в курсе…

— Тебя не просили думать, по-моему, я дал тебе четкие указания. Уведи отсюда Натт, живее, — прошептал Синд.

— Я никуда не пойду, — упрямо проговорила Мёрке, но друг проигнорировал возмущение.

— Хассел, забери ее. Натт, не спорь. Все живы, я проверил. После собрания я все тебе расскажу. Пожалуйста, уходи, — его голос немного потеплел.

Мёрке сдалась и покорно пошла к выходу, держась за хромающего стихийника. В коридоре она, наконец, открыла глаза и отпустила руку мага.

— Синд велел не оставлять тебя одну. Прости, но тут я с ним согласен. Да и глаза твои могут вызвать вопросы у магистров.

— Хочу в свою комнату!

— Натт, я туда не дойду. Давай посидим на кафедре геммологии и концентрации. Тут всего два шага. И сейчас там никого нет, я видел всех наших в комнате совета.

— Со мной все будет нормально, иди в лазарет. Твоя нога ужасно выглядит. Я поднимусь к себе и буду тихо ждать, — пообещала некромантка.

— Нет, — отрезал Фирс. — Ты так сильно хочешь отделаться от меня?

— В первый день моего возвращения ты предложил мне перемирие и что-то похожее на дружбу. Друзья переживают друг за друга, а тебе нужна помощь.

— У них и без меня дел по горло. Это терпит. Просто неудачно приземлился. Пустяки. — Они дошли до кафедры, и Фирс толкнул незапертую дверь. Все так торопились во двор, что побросали аудитории и кабинеты открытыми.

Мёрке села в одинокое кресло и поймала свое жуткое отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. Вместо глаз — огромные черные провалы, а лицо мертвенного оттенка. Метка на бедре начала отчаянно зудеть.

— Не боишься? — спросила Натт.

На лбу стихийника выступили капли пота, и он тоже тер свою ногу.

— Никогда не боялся, даже в тот самый день…

Они молчали. Время тянулось мучительно долго. Мёрке гадала, о чем говорят на внеплановом собрании и что происходит в комнате совета. Лицо снова стало мокрым от слез. Она вытерла щеку кулаком и увидела на костяшках пальцев кровавый след.

— Не плачь, только хуже себе делаешь. — Фирс незаметно оказался рядом, втиснулся в кресло и усадил ее к себе на колени. Через миг он уже целовал ее глаза, и на его губах застывали кровавые слезы.

— Не надо, Фирс…

Он не слушал. Его лихорадило, а вены на шее дрожали от возбуждения. Дыхание стихийника обжигало, вытесняя из слабеющего сознания некромантки ужасы произошедшего. Он никогда не скрывал от нее ничего и сейчас так отчаянно старался достучаться. Добравшись до ее сжатых губ, Хассел замер и поднял на Натт измученный взгляд, прося разрешения у непроницаемых черных глаз.

— Нет, — Мёрке слегка отстранилась.

Фирс с искренним непониманием прохрипел:

— Почему?

Она пыталась высвободиться, но он сильнее обхватил ее за талию.

— Не нужно меня заставлять. Я не хочу, отпусти.

Хассел покорно выполнил ее просьбу.

— Ты любишь его? — он тут же пожалел о заданном вслух вопросе.

— При чем здесь это?

— Тогда, ночью, ты позвала именно его по имени? Ответь.

— Хассел, ты чертов эгоист. Дети едва не погибли сегодня. Студентка одержима, и я не знаю, насколько серьезно…

Он судорожно сглотнул и отвел взгляд:

— Ты не можешь сказать прямо? Я ждал все эти долгие три года, что ты приедешь сюда. Я ждал шесть лет до этого. Ты несколько раз умирала прямо у меня на глазах, и только одни боги знают, что ты делала на Севере после окончания академии. Я читал каждую твою статью, и каждый раз пытался сорваться к тебе.

— Почему же не сорвался?

— Я трус, Мёрке. Всегда им был. Пребывать в блаженном неведении или задирать тебя было лучше, чем получить бесповоротный отказ. Но когда ты вернулась…

— Чего ты хочешь от меня, Фирс? — грубо прервала его Натт.

— Ответа. Скажи, это просто невыносимо.

— Уверен, что именно сейчас хочешь спросить меня о моих чувствах? — зло ухмыльнулась некромантка.

— Да.

— Тогда мой ответ — нет. Я не люблю тебя, Фирс Хассел, — Мёрке попыталась придать голосу как можно больше холодности. Спрыгнув с его коленей, она метнулась к двери. Ручка не поддавалась.

Глаза мага затянуло синей поволокой:

— Ты не уйдешь. Синд Форсворд дал мне четкие инструкции. Как бы тебе ни было противно мое общество, придется подождать, когда он вернется, — жестко процедил стихийник.

— Сейчас я сильнее тебя, — Натт ужаснулась промелькнувшей в голосе угрозе.

— Не спорю. Хочешь подраться? Это будет легкая победа. Я поклялся себе, что больше никогда не сделаю тебе больно. Дождись Форсворда и иди куда хочешь… — Стихийник отвернулся к окну.

Натт опустилась на пол у двери, ненавидя себя за жесткость к южанину. Вот только заблудившийся в темноте некромант не имеет право тащить за собой во мрак других. Наивный Хассел не знает, во что ввязывается.

* * *

Синд Форсворд еще долго смотрел на дверь, за которой скрылись Натт Мёрке со стихийником, и испытывал гремучую смесь из облегчения и злости. На лице глупого мальчишки было написано слишком много. Да и его отчаянный прыжок с башни красноречиво говорил о готовности ринуться за некроманткой в самое пекло. Форсворд почувствовал, как скрипнули собственные зубы. Но для ревности было не самое подходящее время. Натт пришлось спровадить, иначе кто-нибудь бы посчитал своим долгом сообщить об одержимом тьмой некроманте в академии. Мёрке нельзя в Скьерзилден. Никому туда нельзя. А ее заберут сразу же, как только узнают о связи с демоном. Скольких трудов ему стоило оказаться именно в Тэнгляйхе по распределению… Страшно представить, что сюда могли определить кого-то другого. Вдох-выдох. Он справится. Вот только какого черта все уставились на него?