Онлайн книга «Время-судья»
|
Я вскочила из-за стола, чтобы Ольга меня увидела, помахала рукой. Она приблизилась, молча кивнула, скупо улыбаясь, и села на стул, как-то нерешительно и даже робко, словно сомневаясь в ра-зумности своего присутствия здесь. – Здравствуйте, – сказала я. – Спасибо, что пришли. – Не благодарите, – усмехнулась Ольга. – Я на пенсии. Занять себя не умею. А тут хоть какое-то развлечение. Я предложила сделать заказ. Ольга очень внимательно изучала меню, точно это какой-то юридический документ, и вновь усмехнулась: – Не уверена, что я хочу потратить такие деньги. – Об этом не беспокойтесь, – поспешила заверить я. Она пожала плечами и сделала заказ. Салат, горячее, кофе и пирожные. Заказ принесли быстро. Ольга ела с удовольствием, смакуя каждый кусочек. Потом отодвинула тарелку и сказала: – Спасибо. Готова компенсировать ваши издержки. Что вы хотели? – Поговорить о маме, – ответила я. Она взглянула с сомнением. – Четыре года вопросов у вас не было… В ней чувствовалась обида, а фраза прозвучала чересчур агрессивно. Я поспешно произнесла как можно мягче: – Лучше поздно, чем никогда. – С народной мудростью спорить трудно. Но чаще всего бывает поздно. Имейте это в виду. – Вы сказали, что сейчас на пенсии, – решила я начать издалека. – После того как ваша мать исчезла, мне в фирме работы не нашлось. «Так вот в чем дело», – подумала я, теперь причина ее обиды более-менее ясна. – Отец вас уволил? – Я сама написала заявление. Он, кажется, про меня просто забыл. Два месяца я сидела в пустой приемной, а потом подала заявление. – Он не пытался вас отговорить? – Нет. Я думаю, подобные мелочи его не интересовали. – Папу можно понять. Учитывая его тогдашнее состояние… – вступилась я за отца. Ольга криво усмехнулась, не желая комментировать мое высказывание. – У вас с ним были хорошие отношения? – спросила я. – Скорее никаких. Я не хочу, чтобы это выглядело как сведение счетов, – нервно заговорила она. – Он подписал заявление, а я обиделась и теперь наговариваю на вашего отца. Но предупреждаю сразу: от меня обычных дифирамбов ему вы не услышите. – Так я не за этим пришла. – А зачем? – За правдой, – пожала я плечами. Ольга зло хмыкнула. – Правда? Правда, деточка, понятие сугубо относительное. – Поделитесь своей, – вновь пожала я плечами. Она перегнулась ко мне и спросила, понижая голос: – Вы ее видели, да? – Кого? – растерялась я. – Вашу мать. С минуту мы таращились друг на друга. – Не обращайте внимания, – вдруг пошла она на попятный и откинулась на спинку стула. Теперь она старательно отводила взгляд, голос звучал устало. – Я дважды видела женщину, похожую на мою мать, – выделив слово «похожую», сказала я. – Судя по вашему вопросу, вы ее тоже видели. Ольга кивнула. – Неделю назад. Она сидела в машине возле моего дома. Я пошла в парк, ежедневная прогулка от безделья. На машину обратила внимание еще накануне. Но не разглядывала, кто за рулем сидит, а тут посмотрела. – Вы разговаривали? – Нет. Я бросилась к ней, но она завела машину и уехала. – И что вы думаете по этому поводу? – Ваша мать в беде и нуждается в помощи. – Тогда почему уехала? Ольга пожала плечами. – Я не знаю ее обстоятельств. И вы, судя по всему, тоже. И вы, и я видели ее, но она не захотела говорить. И причина должна быть очень серьезная. – И связана она с моим отцом? Ольга нахмурилась, но промолчала. – Вы считаете его… плохим человеком? – продолжила я, тщательно подбирая слова. – У вас есть для этого повод? – Вы на мать похожи, – вдруг улыбнулась она. – Стараетесь быть вежливой, но своего добиваетесь. Что вы знаете обо мне? Вопрос удивил. – Вы долго работали с мамой. Пятнадцать лет, кажется… – Семнадцать, – поправила она. – Я сирота, детдомовская. Ни кола ни двора. Замуж не вышла, ребенка не родила. Сначала боялась: куда одной с ребенком. Потом операция и приговор врачей. Скверная штука. Всю жизнь одна. Я вашу мать очень любила. Хотя мы никогда не были близки. Не переходили грань. Но обе знали, что можем положиться друг на друга. В общем, я всегда была на ее стороне. – Круто, – не удержалась я. – Отец, выходит, был по другую сторону? Ольга пожала плечами. – Поначалу он не особенно меня интересовал. Его чары просто не действовали. Но он был ее мужем, и я радовалась, что у них все хорошо. – До определенного момента? – Да. До тех пор, пока он не заставил ее страдать. – Что она рассказывала об этом? – Ничего. Я же сказала, мы не переходили грань. Я была ее секретарем, а она моим боссом, ничего личного. Но я видела… видела, как она переменилась. Тусклый взгляд, растерянность… Она избегала его. По крайней мере, на работе. Ей было тяжело его видеть. – Когда все это началось? – Задолго до ее исчезновения. Вы знаете о завещании? – О завещании? – не поняла я. – Ваша мать написала завещание. За два дня до того, как исчезла. Ни о каком завещании я не слышала и теперь смотрела на нее с сомнением. – Она попросила меня пригласить Льва Владиславовича. Вы ведь с ним знакомы? – Нотариус? – Да. Ваши родители постоянно к нему обращались. Он приехал к концу рабочего дня, со своим ноутбуком. Но… бумаги распечатывали на моем принтере. Он в приемной. Я была уверена: это бумаги по работе, их всегда довольно много. Только удивилась, почему Татьяна вызвала Гаусмана в офис, почему сама этим занимается. В фирме есть юристы, это их работа. А когда взгляд зацепился за слово «завещание»… я не могла не прочитать. Я даже сделала копию. Она, само собой, недействительна, не будучи заверена… – Что было в завещании? – испуганно спросила я. – Свою часть имущества и, разумеется, свою часть фирмы Татьяна завещала вам. – И… почему вас это удивило? – С какой стати молодой здоровой женщине писать завещание? Это первое, о чем я подумала. Фирма принадлежит вашим родителям. Они равноправные партнеры. В случае смерти одного из супругов наследство переходит к ближайшим родственникам: родителям, мужу, детям. Ваша мать – сирота. Значит, вы с вашим отцом разделили бы наследство между собой. |