Книга Британские СС, страница 76 – Лен Дейтон

– Вы очень предупредительны, – сказал Гарен. – Есть хотите?

– Нет, съел стейк перед вылетом. Виски будет более чем достаточно.

Американец опустил глаза и посмотрел на свой ботинок. Ботинок прыжок с парашютом не пережил – подметка наполовину оторвалась. Американец поддел ею ковер, оценивая ущерб.

– Со своими в Вашингтоне поговорили? Как мы поступим?

– Поговорил. Ох, как я поговорил…

– И?

– Категорическое «нет».

Мэйхью уставился на него в полном недоумении.

– Нет? Что значит нет?

– Я даже у президента был. Полчаса его убеждал! Все это время министр труда сидел в приемной и дожидался своей очереди.

Адреналин понемногу отпускал американца, и стало заметно, насколько он на самом деле вымотан. Он опустился на диван и бессильно обмяк, уложив голову на спинку в попытках расслабить мышцы шеи.

– Я говорил и с президентом, и с хорошими знакомыми в госдепартаменте, и с особым комитетом в Сенате, созданным специально для переговоров с Великобританией…

– …и с армией, и с флотом, – продолжил за него Мэйхью.

– И с армией, и с флотом, – подтвердил американец.

– Видит бог, американские евреи должны понимать, что противостоять Гитлеру необходимо, – вмешался Гарен.

– У нас не так много евреев во власти, – сухо произнес американец. – Ваш король для нашей страны – слишком большая обуза. Думаете, Рузвельт хочет войти в учебники истории как человек, пригласивший в Штаты короля ненавистной когда-то метрополии? Нет, господа! И куда они, по-вашему, его денут? Один адмирал спросил меня: ему как, хватит комнаты в Белом доме или придется дворец строить?

– Уверен, что президент ничего подобного не говорил, – возразил Мэйхью.

– Напрасно вы считаете Рузвельта фанатичным англофилом. Он политик. В нашей терминологии это означает человека коварного и расчетливого.

– Разумеется, с точки зрения политики вопрос деликатен… – начал было Мэйхью.

Американец перебил:

– Поправочка, дружище. С точки зрения политики это самоубийство. Каждый политик обещает, что наши парни не отправятся воевать в чужой войне. Ваш король сейчас – центральная точка всего европейского конфликта. Сами понимаете, никто не хочет приглашать его к себе.

– Европейской войны, – ледяным тоном процедил Мэйхью. – То, что для вас «конфликт», для нас война.

– Называйте как хотите, но у меня дома об этом говорят уже в прошедшем времени. Война окончена, и последнее слово осталось за фрицами.

– Мы попросили от вас слишком многого, – произнес Мэйхью. – Возможно, следовало отправить в Вашингтон сэра Роберта Бенсона.

Американец прикрыл глаза – не то от усталости, не то от разочарования, не то считал до десяти, чтобы не вспылить.

– Мы это уже обсуждали, давно и много раз, – тихо сказал он. – Именно вы настояли, чтобы переговоры вел я. Утверждали, что у информированного гражданина Америки, сочувствующего Британии, шансов на успех больше. – Он накрыл ладонью бокал, когда Гарен подошел к нему с бутылкой виски. – Не думайте, что я не старался. И не думайте, что Америка не в курсе происходящего в мире. Конгресс выделил шесть миллиардов долларов на создание боеспособной армии и закупку военных самолетов. Но у нас свой гитлер – желтолицый и косоглазый, подписывающий свою почту именем Тодзио.

Мэйхью положил руку на каминную доску и стал глядеть в огонь.

– Надо оповестить короля… – мрачно произнес он. – Что ему придется отправиться в Канаду, и все прочее…

Американец сколупнул с штанины кусок засохшей грязи, бросил в камин и поднял глаза на Мэйхью.

– Очевидно, смысл моих слов до вас не доходит. Наверное, в акценте дело?

– Прошу прощения? – Мэйхью резко обернулся.

– Я пытаюсь донести до вас, что британского короля не примут на всем североамериканском континенте. То есть на всей территории севернее сорок девятой параллели.

– Вашингтон не может запретить Канаде дать убежище своему суверену!

– Вашингтон никому ничего не запрещает. Канадцы сами против. Я был в Оттаве, пытался убедить. У них те же политические трудности, что и у нас. Если они примут к себе императора, авторитет их собственного премьер-министра тут же приблизится к нулю.

– Король не станет вмешиваться в политическую жизнь Канады!

– Канадцы много лет жили под твердой отеческой рукой Лондона, полковник. И только у них наконец появилась какая-то независимость, как вы предлагаете им поселить у себя короля. Ни один политик не осмелится поддержать такой шаг, оппозиция его с землей сровняет.

– У них вся наша казна! Шестьсот тридцать семь миллионов в старых фунтах стерлингов! А когда линкор «Ривендж» взял первый груз, туда пошло еще больше ста миллионов фунтов в ценных бумагах!

– Спокойствие, – ответил американец. – Ценные бумаги находятся в страховой компании «Сан-Лайф» в Оттаве, золото – в Монреале, в полной сохранности. Никто не собирается грабить короля.

– Это деньги не короля! – воскликнул Мэйхью и в гневе отвернулся – якобы стряхнуть сигарный пепел в камин.

Американец, извиняясь, развел руками. Сидел он в позе, весьма характерной для своих соотечественников – непринужденно развалившись и заложив лодыжку одной ноги на колено другой, – и при этом машинально поглаживал рваный ботинок, как раненую маленькую зверушку.

– Крышка вашим штиблетам, – констатировал Дуглас, понимая, впрочем, что среди людей, шьющих себе пальто из армейских одеял и платья из занавесок, человек в рваной обуви выделяться не будет.

– Ничего. – Американец отвлекся от ботинка и посмотрел на ссаженные о стропы и щедро залитые йодом ладони. – Через неделю я вернусь на корабль.

– То есть вас ждет корабль?

– Вторая эскадра эсминцев, «Моффет» и компания. Проводим осенние учения атлантического флота.

– Так близко от берегов Великобритании?

– В открытом море, мистер. Ближе чем на три мили к берегу мы не подходим.

Дуглас посмотрел на остальных. Мэйхью созерцал огонь в камине, Гарен сосредоточенно вскрывал новую коробку сигар ножичком из слоновой кости.

– Вы слышали об атомной бомбе? – спросил Дуглас.

Ответа не последовало.

– Любопытно, что ваша осторожная страна сочла возможным провести эскадру эсминцев через зону военного конфликта и неделю держать в провокационной близости от территориальных вод Великобритании, пока вы любуетесь красотами Лондона, – продолжил Дуглас. – Зачем бы?

Мэйхью выпрямился и поправил манжеты. Американец молчал.

– Думаю, полковник, этот человек намерен заключить с вами сделку. – Дуглас обращался к Мэйхью, не сводя при этом глаз с американца. – И для того, чтобы выбить себе наилучшие условия, он начинает торги с категорического отказа.