Книга Агент полковника Артамонова, страница 44 – Борис Яроцкий

На следующий день Никола переговорил с зятем, в наблюдение подключил старшего сына Александра. А вот офицер, как нарочно, исчез с горизонта.

Офицера удалось найти только на третий день. Он снял номер в гостинице для француженки. Там и пропадал.

На переговоры с ним отправился зять. В Рущуке его хорошо знали: образцовый торговец, лояльный к власти, имеет друзей среди офицеров крепости. Поэтому его появление в гостинице не вызвало у владельца интереса.

Офицера он вытащил из постели, сообщив, что есть человек, предложивший на обмен золотую вещь. Обычно под обменом в среде турецких офицеров подразумевалась торговля оружием или военным снаряжением. От золота мало кто отказывался.

Не отказался и офицер, продавший зимой знакомому болгарину новую английскую винтовку. Тогда все было шито-крыто. Надеялся, что и в этот раз болгары станут покупать оружие. Война-то уже началась.

Он согласился встретиться с покупателем. Только уточнил:

— Те самые?

— Тот самый.

— Высокий? Турок? Я согласен. Зайду в лавку после утреннего намаза. Аллах любит преданных и точных. А этот — один? Прекрасно! — Он был в приподнятом настроении, но чувствовалось, что не выспался. И побриться не успел. За ночь заметно выросла щетина, и ненафабренная борода — под султана — выдавала в нем иудея.

— Один — это надежней, чем толпа, — твердил он как заклинание.

Собрался он быстро, по-военному. Поспешил в казарму. Зять Николы прямо из гостиницы направился домой. Нужно было торопиться, предупредить гостя, что капитан Джангир в лавке появится после утреннего намаза.

Уже через полчаса в лавку зашел высокий, сгорбленный недугом пожилой турок. Через толстые стекла очков прищуренно взглянул на хозяина лавки, хриплым старческим голосом спросил по-турецки:

— Это к вам прибыла новая партия кофе?

— К нам! К нам!

Несмотря на маскировку, он узнал задунайского гостя, пригласил пройти в склад. Вскоре подошел и турецкий офицер. В старике он не узнал покупателя, который щедро заплатил ему за английский карабин. Константину пришлось снять парик.

— Вот теперь это вы, — сказал офицер. — Я извиняюсь, у меня мало времени.

— Вы же в отпуске!

— Да, но мне за отпуск пришлось заплатить тридцать пять фунтов.

— Скоро у вас будет золото, — и Константин достал из кармана золотые часы. — Все расходы будут оплачены.

Офицер, зная, что будет торговая сделка, а не провокация, спросил напрямик:

— Оружие? На этот раз могу предложить новую американскую винтовку Пибоди-Мартини. На той неделе в Варну из Соединенных Штатов пришел транспорт с оружием.

— Но эта винтовка однозарядная, — уточнил агент.

— А что толку от вашей неподъемной картечницы системы Горлова?

Капитан Джангир разбирался в оружии не только американском. Он предложил купить у него английскую винтовку системы Снайдера.

— Отличная вещь! — хвалил он товар. — Если пуля попадает в голову, голова отлетает. Пуля, как снаряд. А вместо штыка — ятаган. Англичане хотят, чтоб мы русских резали как баранов. Но мы предпочитаем Пибоди — Мартини. Уже половина наших балканских войск перешла на эту винтовку. Американцы русским продают старье. Мартини — ни в какое сравнение с берданом.

— В этот раз я винтовку не возьму, даже самую новую, — сказал Константин и, заметив по глазам, что офицер взглянул на покупателя разочарованно, поспешил заверить: — Без гонорара вы не останетесь. И часы будут ваши. Покажете вашей возлюбленной. При вашем старании привезу ей золотые женские. А сейчас мне нужны некоторые сведения.

Офицер насторожился.

— Какие именно?

— Сколько в крепости орудий и боеприпасов к ним.

— Что вы? Это уже шпионаж!

— А продажа оружия?

— Это коммерция. По-американски — бизнес. За такие действия вас повесят, а мне отрубят голову.

— Не все ли равно, какой смертью умирать?

— Какой смертью — да, но жить хочется.

— Притом хорошо. Правильно?

— Конечно. Подобных сведений я разглашать не стану. Клянусь Аллахом.

— Тогда золота не получите. Прощайте. — Константин решительно встал из-за стола. Головой достал потолок.

Золотые часы весом в полфунта, которые все еще держал в руке, словно приманку, он спрятал в карман зеленой безрукавки.

Офицер продолжал сидеть. Перед ним стыла чашка ароматного египетского кофе. Резких движений от задунайского покупателя он не ожидал. Обычно в таких случаях начинался торг. Но покупатель не торговался. С высоты своего роста убийственно произнес:

— В крепости не вы один такой. Вашему сослуживцу, который мне сообщил о прибытии на станцию вагона пороха, я подарил точно такие же часы.

— Откуда порох? Мы не получали. За доставку груза в крепость со станции Рущук-товарная я отвечаю.

— Это мне известно. Порох привезен из Салоник, — уточнил Константин. — Вы должны это знать. Вагон не простоял на товарной станции и двух часов, как его разгрузили и обратно вместе с вагонами из-под боеприпасов угнали в Варну.

— Порожние вагоны меня не интересуют.

— Но вы же запрашивали вагоны для подвоза продовольствия?

— Не помню.

— Напоминаю. Две недели назад ваши солдаты разгружали сухари. Тогда такого усердия, как позавчера, не наблюдалось. А почему?

— Если вам и это известно, вы должны знать: на днях в Рущук прибывает главнокомандующий Абдул-Керим со своей свитой.

— И как долго он пробудет в крепости?

— Не знаю.

— Но можно будет уточнить?

— Пожалуй, да.

— Тогда заодно уточните, куда он проследует дальше.

— Это я уточню.

— И еще. Меня интересует подробная таблица батарей.

— Вы слишком много хотите.

— Я даю возможность вам заработать. Часть гонорара вы уже отработали при условии, что сведения будут проверены.

— Кем?

— Вашими сослуживцами, работающими на войска, стоящие по ту сторону Дуная.

Какой молодец Никола! Это он, будучи машинистом маневрового паровоза, отцеплял вагон с порохом и отгонял его в дальний тупик. Офицер, сопровождавший этот важный груз, предупредил, чтоб вагон не толкали: в нем хоть и порох, но может взорваться. По признанию этого же офицера, из Салоник до Варны они добирались морем, а из Варны бочки с порохом перегрузили в закрытый вагон.

О сухарях для гарнизона тоже поведал Никола. Он видел, как солдаты, носившие мешки с сухарями, набивали себе карманы этим непортящимся продуктом. Их не пугало даже строгое наказание: голодный солдат не очень боится начальника.