Онлайн книга «Дурная кровь»
|
– Вот здорово! – воскликнула Анника. – Что ты здесь делаешь? Мысли хороводом кружились в голове парня, это было ясно по его глазам, он попытался улыбнуться, но без особого успеха. – Ты не узнаешь меня? – спросила Анника удивленно и даже слегка обиженно. Она всплеснула руками. – Вспомни, Анника… из клуба! На Хантверкаргатан! Боже, как давно это было, прошло уже пятнадцать лет! Я стояла за рулеткой в бикини с блестками… Она выпятила грудь и постаралась выглядеть соблазнительной, в глазах мужчины вспыхнули огоньки сомнения. – Черт, – сказал он, – я чуть не испугался. Анника рассмеялась от всего сердца. Робин Бертельссон понятия не имел, кем она была. – Извини, у меня и мысли не возникало нагнать на тебя страху. Как дела? Парень криво улыбнулся и неловко махнул руками. – Я живу здесь, – сообщил он, – ты знаешь, жена и дети… Четкий знак: оставь меня в покое. – Как забавно видеть тебя! – продолжала Анника. – Ты поддерживаешь контакт с кем-то из других? Он отступил на шаг. – Других? – Из клуба! Слышал про Людде, кстати? Она сделала печальные глаза, он выглядел растерянным. – О… чем? – Ты был на похоронах? Он смахнул волосы с глаз. – Ага, нет, – бодро ответил он. – Я не ходил на похороны, я… – Ужасно жаль его. – Анника громко шмыгнула носом. – Чертов рак… Он кивнул неуверенно. Три женщины вышли из подъезда. Робин Бертельссон взялся за дверь, как бы собираясь войти, но Анника встала у него на пути. – Йоахим не связывался с тобой в последнее время? – спросила она. Робин Бертельссон подозрительно посмотрел на нее: – Нет, это было так давно. Анника вздохнула. – По моим последним сведениям, он находился в Хорватии, – сказала она, – работал маклером по недвижимости, ничего себе. Это было сразу после того, как малолетка забрала свое заявление на него… – Сейчас я должен… – пробормотал Робин Бертельссон. – Порой я думаю об этом, – сказала Анника тихо, на шаг приблизившись к нему. – Что все солгали, лишь бы защитить его от полиции. Робин Бертельссон окаменел. Анника улыбнулась и пожала плечами. – Это было проблемой тогда, вначале, – продолжила она. – Защита преступника называется «пособничеством в совершении преступления», но срок действия по данной статье давно истек. Сегодня все могут рассказать, что произошло в ту ночь, ничем не рискуя. Она встала совсем близко к нему, его спина почти прижалась к кирпичному фасаду. – Ты никогда не думал о том, что за смерть Жозефины так никто и не ответил, что Йоахим избежал наказания за убийство, и все из-за свидетелей. В этом есть и твоя вина тоже, ты обеспечил ему алиби на те часы? Стоявший перед ней мужчина побледнел, его глаза расширились, он судорожно вцепился в стакан с кофе. – Кто ты? – спросил он. – Что ты здесь делаешь? Она еле заметно махнула в сторону домофона и логотипа книжного издательства, поблескивавшего на латунной табличке. – Мне надо написать об этом, – ответила она, – о Жозефине и всем случившемся в ту ночь. Робин Бертельссон сделал два шага в сторону. – Боже праведный, – простонал он. – Ты не можешь втягивать меня во все это. – Ты наверняка думал об этом, – сказала Анника тихо. – И можешь загладить свою вину перед Жозефиной. Если свяжешься с полицией Стокгольма или с прокурором Санной Андерссон и расскажешь, что, собственно, произошло… Робин Бертельссон повернулся на каблуках и пошел прочь большими шагами. Анника подняла сумку на плечо и побежала за ним. – Робин, – позвала она громко, – Робин, подумай об этом, ты можешь… Анника столкнулась с крупной женщиной, прокричавшей вслед ей по-датски «чертова идиотка!», поспешила дальше, схватила его за рукав футболки. – Робин, подожди… Он резко остановился, развернулся, рот был крепко сжат и превратился в узкую полоску. Рывком сорвал крышку со своего стакана и плеснул содержимое в Аннику. Она сделала шаг назад, но слишком поздно, горячий напиток попал ей на грудь и на левый рукав. У нее перехватило дыхание от боли, она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла, чувствуя, как кофе течет между пальцев и капает на тротуар. Робин Бертельссон лавировал между людьми, скоро она видела только, как его голова раскачивалась далеко в толпе, а потом он исчез. Нина вышла на покрашенную в красный цвет лестничную площадку, двери лифта с тихим шумом закрылись за ней. Помещение, где она работала, имело свои уникальные звуки и запахи, скрипы и шорохи эхом отдавались в пустых снабженных электронными замками коридорах. Над ней находился Крунубергский следственный изолятор, занимавший верх здания, а в земле под ней прятались коридоры и большой зал безопасности, используемый, когда маленького, расположенного под крышей, не хватало. В промежутке же сидели все полицейские и следователи, а вместе все это составляло сложный организм, который перемалывал в своих недрах всякое зло – события криминального свойства, связанные с насилием, превращая их в горы материалов, аккуратно разложенных по папкам и годных как для предоставления в суд, так и для хранения в архиве на вечные времена. Она приложила свою карточку-пропуск к считывающему устройству и набрала код, замок кликнул, и стеклянная дверь в Государственную криминальную полицию открылась. На пути в свой кабинет она выловила из кармана мобильный телефон и набрала номер ответственного дежурного криминальной полиции лена, однако не получила ответа. Задержав дыхание, она заглянула к себе в кабинет и с радостью констатировала, что Джеспер Ву еще не вернулся из своей очередной командировки, а потом выдохнула, сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Ее спина была мокрой от пота. Она села за свой письменный стол, выпила немного минеральной воды и задумалась. Затем начала с простого поиска с помощью собственного компьютера, вошла в Государственный регистр частных лиц и адресов, попыталась найти всех по фамилии Берглунд, родившихся 28 мая пятьдесят пять лет назад. Одно совпадение, Ивар Оскар Берглунд, уроженец коммуны Эльвсбюн, сегодня числившийся в Тебю. Никакого Арне. Она сжала челюсти, наполнила легкие воздухом. Все должно сходиться, ей требовалось поискать как-то иначе. Исторический поиск, те же критерии… Кружок закрутился на экране. Ни одного совпадения в списке. Она вышла из регистра, оставила пальцы на клавиатуре, пока думала. Ее подразделение имело доступ ко многим базам данных, как шведским, так и международным (не всегда на законных основаниях), но в данном случае речь не шла о чем-то засекреченном. Она написала данные Арне Берглунда на листке бумаги, прихватила с собой распечатку личных данных Ивара Берглунда и свой пропуск и вышла в коридор, спустилась на этаж на синюю лестничную площадку и вошла в центр связи. В комнате царил полумрак, она освещалась за счет горящих экранов и света, пробивавшегося из расположенного по соседству зала. Несколько коллег, из которых часть была одета в гражданское, а двое в униформу, сосредоточенно барабанили по клавиатурам компьютеров, неотрывно следя за мониторами. |