Онлайн книга «Витязь. Тенета тьмы»
|
Скальные потеряли там половину своих. Если учесть, что ранее Мастер Войны сократил войско еще на треть – убыток был очень серьезен. Зугд отчаянно хромал, Окус и вовсе потерял левую руку по локоть. Кровавый след паучьего когтя рассекал лицо Мурбука – глаз затек, губа висела уродливым набухшим лепестком. – Мы должны вернуться, – сказал он. Тхаш сжал кулаки. – Куда? Ку-да?! – К нему. К Мастеру Войны. Удушливая волна бешенства залила сердце Тхаша. – Что ты несешь? Он прыгнул, схватил Мурбука за плечи, встряхнул, как ездовой волк трясет пойманную болотную крысу. Громко заплакал орчонок на руках одной из уцелевших самок. – Вернуться. Ты не победишь пауков, Тхаш. Плохой знак! Храм Жизни, они захватили его! Впервые за много поколений Храм Жизни во власти чужих! Плохой знак! Надо верить приметам, Тхаш! Понимать, что происходит! – Плохой знак! Плохой! – послышалось тут и там. Скальные были суеверны. Проклятые тупицы! Тхаш яростно оттолкнул Мурбука. – Их победит огонь, – не переставал бубнить тот. – Но мы не сделаем такого огня. Ты начнешь раскладывать костры – пауки растащат их тут же. Ты пойдешь с факелом – они нападут. Дракон делает огромный огонь – он убьет их. Надо вернуться к нему. Поклониться ему и просить спасти нас. – Он чуть не убил нас всех, болван! – заорал Тхаш, окончательно потерявший самообладание. – Он – зло! – Мы тоже зло, – сказал Мурбук примирительно. – Мы тоже, – подтвердила старая самка. – Мы… И мы… – Надо идти. С пауками страшно… Захватили… Самим не справиться, – понеслось над поляной. – Дракон дает золотые бляхи, – поддержал хор Окус. – Да чтоб ты провалился! – заорал Тхаш, наступая на дерзнувшего возражать ему соплеменника. Мурбук собирался возразить… И почти что провалился. Он попятился, запнулся о корень и неловко повалился на моховую подушку. А прямо на него из-за поворота хорошо утоптанной лесной дороги вывернулось что-то такое чудное, что орки и обозначить никак не могли, – белый сундук на колесах, с окнами, забранными стеклом, но без витражей… Внутри металась, оглушительно тявкая, большая черная собака – и сидели две самки. Одна вроде эльфийская, лицо которой странно перекосилось при виде орков, и вторая… Вторая!.. Глава 20 Орки – Тук-тук, – сказал Тхаш и постучал секирой в окошко. Лаки оглушительно тявкнул. – Пошел на…й, – отозвалась Маруся и показала изнутри кулак. Алинка скорчилась под рулем; она приходила в себя, сжимая в руке черный спецназовский выкидник Юры Буханца. Выкидывать его в сторону двухметрового… мужика? Не мужика? Клыкастого, частичного голого и грязного, покрытого грубыми коваными и кожаными доспехами, увешанного до зубов черным, щербатым, но несомненно острым оружием, пока не хотелось. – Давай порубим колесницу и вынем баб, – предложил Мурбук, пытаясь приладить губу на место. – Маленькую на суп, большую в дело. Маруся сложила несколько незамысловатых фигур из пальцев, ткнула в его сторону и прошептала: – Алинка, давай очухивайся и вылазь. Все равно вынут, по глазам вижу. Глаза у них – как у наших деревенских после бабы-Клавиных самогонов. Дядя Юра учил так же: бей и беги, беги и бей. Но бежать было некуда. Алина поняла: все ее переживания, девичьи беды и страхи ничего не стоили. Страшное, настоящее – начиналось только сейчас. Она длинно выдохнула, восстанавливая ясность рассудка. «Я должна быть достойна Мастера. Моего Мастера. Я…» Маруся неспешно распахнула дверку «смарта» и по сантиметру вытащила свое шагренево-серебряное великолепие из узковатого по всем параметрам проема. Бесстрашно шагнула к Тхашу, чуть привстала на цыпочках и почти уперла нос пуговкой в его плоскую морду. – Ты на кого топориком стучишь? На меня штоле? На меня и не такие в окошко стучали, когда надпись «переучет» вешала. Похлеще твоего клапана горели! Так что не напужал. Дорогу покажешь или мы дальше сами поедем? – Не поедем, – подала голос Алинка, – Километров пять, не больше… Лампочка горит, давно уже. Лохматая черная собака поскуливала из-за ее спины. – Ты отважная, – заинтересованно сказал скальный орк, разглядывая Марусю и не обращая никакого внимания на писклявую Алинку. – И… большая! – Ты мне не идиетолог. Еще расскажи, что у бабы грудей и жопы быть не должно, черт нерусский, – напирала Маруся, и, к изумлению Алинки, орк по миллиметру отступал. – И сюда мода московская дошла на тощих баб? Моя величина не про твои лапы, мандикюр сначала сделай. Кто тут главный? – Он и главный, – выговорил Мурбук, не сводя взора горящего с Марусиных кондиций. – Де… де… дева. – Вот, вежливый, – одобрила Маруся. – Значит так. Люди вы первобытные, примитивные. Мы сейчас посовещаемся да и купим у вас бензину. – У меня дизель, – сказала Алина. – Тем лучше, соляру проще взять. Выменяем, вон, на твой айфон, на хрена он тут сдался. А ну, отошли все и убрали рыла от машины! Тхаш собрался возразить, но упорствующий в дерзости Мурбук неожиданно схватил предводителя за локоть и отдернул прочь, попутно отвесив пендель увечному Зугду. – Ты посмотри на их повозку, – выговорил Мурбук. – Будто половина круга, и прозрачные окна, и колеса на толстой черной коже… Свет внутри, но ничего не сгорает от этого света… Где ты такое видел? Тхаш рывком обернулся и пару секунд изучал бедолажку «смарт», вжавшийся в лесную дорожку. – В Храме Жизни… – прошептал Тхаш. – В Храме… Пауза среди пестрого племени скальных затянулась. Мурбук отчаянно держал губу, не сводя с предводителя взгляда, полного надежды. – Подумай, Тхаш… раз в жизни… подумай. Пауки захватили Храм Жизни. Мы идем на поклон к красной чешуйчатой твари ради огня. И нам на пути попадается чудесная дева в повозке… которая… Ты веришь в совпадения? – Маруся, что там? – тихо спросила Алинка. Лаки снова нервно завозился и заскулил. – Совещаются. Здоровый хочет проблем, – ответила Маруся. Она стояла подле «смарта», уперев руки в бока, и деловито оглядывалась. – А тот, у которого губа оторвана, пытается за нас заступиться. – А те, им по пояс… лохматые… это кто? – Это, Алиночка, их бабы, – флегматично сказала северянка. – Вот кого бы на фитнес сдать без возврату, господи прости. Толстые и на морды так себе. Выходит, я тут за козырную-то. – А я-а-а… |