Книга Витязь в овечьей шкуре, страница 17 – Галина Куликова

— Да, здесь недалеко, папа, — с нажимом сказала Марина, надеясь, что он переключит свое внимание на нее. Однако он по-прежнему смотрел на ее смущенного ухажера.

— И что же, вы специально подгадали поехать в такую погоду, чтобы можно было остаться там на ночь?

Если до сих пор щеки Валеры были розового цвета, то теперь они сделались темно-рубиновыми.

— Ну что вы, Андрей Алексеевич, — ответил он. — Погоду я не заказывал.

— Дерзите? — хмыкнул Покровский, засовывая в рот булочку.

От возбуждения он очень быстро жевал и одновременно готовился к следующему выпаду.

— Папа! — сердито сказала Марина. — Мы всего лишь пережидали грозу. Ведь ты бы не хотел, чтобы нас убило молнией?

— Кстати, — заметила Наташа, потянувшись к сахарнице. — Вчера одного мужчину как раз убило. На пляже. По радио передавали. Бубрик тоже в курсе.

— Ну, раз даже Бубрик в курсе… — поднял брови Покровский.

Наташе стало смешно оттого, как он ревнует дочь, и она ухмыльнулась. В этот миг во входную дверь постучали.

— Кто-то в гости к тебе, Андрей Алексеевич! — крикнул издалека Генрих.

Протопали шаги, и через минуту в холле зазвучали голоса. Покровский вытянул голову, пытаясь через приоткрытую дверь рассмотреть гостя. Рассмотрел и позвал:

— Стас, мы завтракаем! Иди сюда.

— Пожалуй, мне пора, — засобирался Валерий, и Марина немедленно выскочила из-за стола:

— Я тебя провожу!

Дверь распахнулась, словно ее толкнули двумя руками, и на пороге возник царственный брюнет с широко расставленными глазами и мушкетерскими усиками.

— Большой привет всем добрым людям! — прогудел он.

Поскольку первым на пути ему попался Валера, он потряс его руку, а потом схватил в охапку Марину и покачал из стороны в сторону:

— Здравствуй, красотка! Скучала по дяде Стасу?

Марина взвизгнула и, выкрикнув: «Скучала!», убежала вслед за Валерой в холл.

— Привет, Андрей!

Стас подошел к столу, поздоровался с Покровским, не сводя при этом глаз с Наташи.

— Познакомьтесь, — ответил хозяин дома на его невысказанный вопрос. — Это Стас, а это вот Наталья… — Он замялся, ожидая, что ему подскажут отчество.

— Просто Наталья, — вставила та и кокетливо улыбнулась, позабыв, что в настоящее время производит на мужчин совсем не то впечатление, к которому привыкла.

— Наталья будет помогать мне разбирать папин архив.

— Наконец-то, — сказал Стас, капитально устраиваясь за столом. — Надеюсь, теперь ты перестанешь комплексовать и спокойно займешься своими делами. А то брошенный архив давил на тебя. Кстати, что это за мальчишка с Маринкой? Кажется, я уже видел его у вас.

— Козлов, — с неподражаемой интонацией ответил Покровский.

— Кто такой?

— Гардеробщик. Вешает пальто в трактире «Кушать подано».

— Вижу, ты его не жалуешь, — хмыкнул Стас, набивая себе рот оладьями. — Чем он тебе не потрафил?

— Он, видите ли, собирается жениться на моей дочери! — возмущенно сообщил Покровский.

— И что? Не всю же жизнь он будет работать в трактире. Если тебя волнует его профессия.

— Моя дочь будет Козловой! Одно это сводит меня с ума.

— Подумаешь, — встряла Наташа. — Фамилия как фамилия. Кроме того, он еще может ее прославить. Вон, Сухово-Кобылин, например. Тоже, наверное, стеснялся поначалу. А потом написал «Смерть Тарелкина» — и все, успокоился на всю оставшуюся жизнь.

Покровский поглядел на нее холодно и поинтересовался:

— А у вас самой дети есть?

— Я еще слишком молода, — ответствовала Наташа, и мужчины изумленно переглянулись.

Наверное, они подумали, что ей лет сорок пять или даже пятьдесят, и в других обстоятельствах она непременно оскорбилась бы их переглядыванию. Но что теперь оскорбляться, когда они с Ольгой приложили столько сил, чтобы добиться подобного результата?

В этот момент в столовую возвратилась Марина. Она молча прошла к столу, села и, налив себе чаю, заметила:

— Жаль, дядя Стас, тебе не удалось поближе познакомиться с Валерой. Он забавный.

Покровский вдохнул воздуха столько, что у него чуть не лопнула рубашка на груди, но Наташа не дала ему высказаться:

— Скажите, а чем вы занимаетесь? — быстро спросила она у Стаса.

— Я адвокат, — охотно ответил он. — Кстати, если потребуются мои услуги, можете обращаться.

— Уж лучше бы твои услуги никому никогда не требовались, — проворчал Покровский, раздумав говорить о Козлове.

— Ну, к чему такая мрачность? Адвокат занимается и приятными вещами. Например, дареными квартирами, нежданным наследством…

В этот момент открылась дверь и на пороге появился запыхавшийся Генрих Минц.

— Андрей Алексеич, — сказал он, и бровки взлетели над его круглыми растерянными глазами. — Тут милиция приехала. Они говорят.., твою жену убили.

* * *

Наташа сидела на том самом диванчике, возле которого провела ночь, взбудораженный Генрих на кухне драил кастрюли, а Марина бегала по гостиной, обняв себя руками за плечи. Перед этим она переделала всю домашнюю работу — поменяла постельное белье и полотенца, а потом еще копалась в саду, пытаясь прогнать самые страшные мысли.

— С мамой они развелись очень давно, и она сейчас живет за границей, — объясняла она Наташе. — Я к ней часто езжу. А потом папа женился на Алисе. Но его хватило ненадолго. Так что продержались они всего год и не так давно разбежались.

Наташа обратила внимание, что она сказала: его хватило ненадолго. Значит, виновницей разрыва девушка считает именно Алису. Впрочем, Марина тут же выдала свой комментарий:

— Они оба были виноваты в том, что не поладили. Я думаю, что в их возрасте уже пора научиться компромиссам! Вообще-то Алиса мне нравилась. Поверить не могу, что ее убили. Да еще где-то тут, возле нашего дома.

— Ну, не совсем возле дома, насколько я поняла, — поправила Наташа.

— Но все равно рядом! У Алисы в этом месте, кроме нас, никого нет. Естественно, что милиция приехала к папе. Хорошо еще, что дядя Стас оказался тут, а то бы вообще…

Она не успела договорить, так как ручка входной двери резко ушла вниз, дверь распахнулась, и в дом ворвалась молодая женщина с расширенными глазами. Она была стройна и светловолоса. Налицо с широкими скулами господствовал пленительный рот. Она знала, что хороша собой, и это доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.