Книга Бродяга. Зита и Гита. Кинороманы, страница 13 – Владимир Яцкевич, Владимир Андреев

И друзья поспешили назад.

Радостные, утомленные, наполненные неизъяснимыми чувствами, они шли, свободно размахивая руками и молча заглядывая друг другу в глаза.

Ощущение полноты жизни, ее бесконечности в своей краткости и быстротечности — вот что наполняло их души и соединяло двух молодых людей.

Господин Шриваставу прохаживался около автомобиля, когда друзья подошли к нему.

— Рам, рам, мои друзья. Мне приятно, что вы оказались на этой священной земле. Понравилось? — обратился он с вопросом.

— Нет слов, господин Шриваставу, все прекрасно. Как будто нет на земле ни зла, ни коварства, ни войн, ни голода, ни смерти, — ответил Гупта.

— Да, Гупта прав, — добавил Рави.

— Вот и хорошо. Теперь поехали, передохнем и подкрепимся как следует.

Их машина ехала вдоль длинных рядов лавочек, в которых продавалось все, что относится к религии. Чаще всего виднелись статуэтки синего Кришны, играющего на флейте.

— Вот здесь, неподалеку, родился Кришна. Мать Кришны купала его, а няня стирала пеленки вон в том пруду, — указал друзьям Шриваставу, — он так и называется: Потракунд — «Пеленковый пруд».

Дом господина Шриваставу внешне казался небольшим, но внутри был довольно обширным.

Простота архитектуры создавала впечатление завершенности и прочности.

Казалось, что этот дом вырос сам по себе, как и окружающие его арековые пальмы, цветник и банановые деревья.

Он был выстроен из местного материала — крупных квадратных блоков песчаника.

Верх шатровой черепичной крыши с мягкими изломами по сторонам венчала круглая башенка из белого мрамора, которая мило «перекликалась» с таким же белым крыльцом, обнесенным по обе стороны балюстрадой.

Зонтичные акации нависали над ним, создавая густую и прохладную тень.

По саду величаво расхаживали павлины.

Гупте и Рави отвели комнату на двоих.

Они помылись, переоделись и вышли в гостиную.

— Друзья, прошу в столовую, — вежливо пригласил их хозяин.

За небольшим столом, накрытым белой скатертью, расположились Гупта, Рави и хозяин.

Подошел слуга и поставил на стол серебряный ящичек с паном.

— Прошу, господа.

— Спасибо, но мы с Рави не жуем бетель, — ответил Гупта.

— Уберите пан, — распорядился хозяин, — пожалуйста сок, господа.

После этого подали молодую баранину под острым соусом карри, вареный рис и вареный горох.

На столе были лепешки чапати и всевозможные овощи, которые в это время года в изобилии продаются на рынках.

За десертом пошел легкий разговор. Юристы обменялись своими специфическими вопросами по проблемам юриспруденции.

Рави, как врач, поведал о проблемах современной медицины, о народных врачевателях и истых «индийских врачах» — вайдьях.

— Если врач не будет читать в больном его жизнь, а будет искать в книгах описание лечения болезни, то он никогда не станет истинным врачевателем, доктором-творцом, а лишь — ремесленником от медицины, — продолжал Рави начатую дискуссию о медицине и конкретно о вайдьях.

Солнце уже коснулось синей цепочки гор, и его красные лучи падали на чайный столик веранды.

Было уютно и легко.

— Не приведя в равновесие все силы в человеке, его нельзя вылечить, — продолжал Рави, — вот сегодня мы были на празднике Кришны. Извините, но если абстрагироваться, то это своеобразная медицинская амбулатория. Я по себе чувствую, что после этих обрядов мой организм пришел в равновесие. Независимость и свобода духа человека — вот основа его истинного здоровья. И народ на протяжении тысячелетий находил это и вновь терял. Но, слава Богу, находил.

— И нам следует не терять находок, — подхватил Шриваставу, — хотя развитие общества — сложное явление в жизни. Господам еще чего-либо? Пожалуйста, фрукты.

— Дай вам Бог здоровья, господин Шриваставу. Мы благодарны вам за чудесный обед и беседу. Разрешите нам с Рави удалиться на отдых. Завтра рано вставать, чтобы успеть на поезд, — рассыпаясь в благодарностях, проговорил Гупта и встал из-за стола.

— Что ж, приятного отдыха, господа, — с поклоном сказал хозяин.

Друзья прошли в отведенную для них комнату.

Через некоторое время в дверь постучали.

Рави открыл дверь.

На пороге стоял слуга. Он держал поднос с вином и фруктами.

— Хозяин велел передать это вам, господа, — учтиво сказал он.

Рави пропустил слугу в комнату. Тот, поставив поднос на стол и пожелав спокойного сна, тихо удалился.

Гупта откупорил бутылку и наполнил два бокала.

Друзья выпили. Вино оказалось вкусным и хмельным.

Закусив несколькими кусочками манго, Гупта и Рави погрузились в кресла.

Жара спала, и стало совсем прохладно.

Рави закрыл окно.

— Рави, — обратился к другу Гупта, — в Западных Гатах произрастает дерево расамал, или талипад, достигающее высоты в семьдесят метров. За свою жизнь оно цветет один раз. Его листья имеют в диаметре около пяти метров. На них писали древние. К восьмидесяти годам на вершине его лопается стручок, из которого выходит гигантский белый цветок до десяти метров в поперечнике. Позднее цветок превращается в исполинскую гроздь, из которой на землю падают орехи, дающие начало новым всходам. Затем дерево медленно увядает и падает под натиском первого муссона.

Гупта сделал акцент на последней фразе и, взяв в руку бокал, произнес:

— Давай, дружище, выпьем.

— За что? За орехи? Можно, если они съедобные, — засмеялся Рави.

— Брось иронизировать, вечно ты, Рави, шутишь, но это хорошо.

Было заметно, что друзья немного захмелели, но хмель этот, эта божественная влага, только веселил их беседу.

— Я хочу сказать, Рави, о том, что дерево трудится восемьдесят лет для того, чтобы создать потомство.

В этот момент от переполнивших его чувств мысль Гупты оборвалась, и он внезапно произнес:

— Женись, Рави. Я уже и невесту тебе присмотрел.

— Забавно! Да ты настоящий друг, Гупта! Невесту мне сыскал. Вот новость, так новость! Где же она? — и Рави наклонился и заглянул под стол с одной и другой стороны. — Нет ее, Гупта. Может, ты ее держишь в шкафу?

— Перестань, Рави, я серьезно.

— Ладно, прости, брат! — серьезно сказал Рави.

— Она, Рави, сирота.

— Сирота?

— Да.

— Она здешняя?

— Нет, она, как и мы, живет в Бомбее, но на западном побережье. Живет в прекрасном доме, с дядей и тетей. Она богата и красива.