Книга Эон. Возвращение заклинателя, страница 30 – Элисон Гудман

Я подавила очередной смешок. Лорды ведь не хихикают, как глупые девчонки.

– Все равно ему будет тебя недоставать, – заметила я.

Она посмотрела мне в глаза, и все веселье разом пропало.

– Возможно. Но так он сможет защищать тебя здесь. Это важнее. А Ирса так ждала возможности подняться повыше. – Рилла взяла мокрое полотенце и резко его встряхнула. – Хозяин на недостаток внимания не пожалуется.

Она открыла дверь и провела меня по узкому коридору в гардеробную по соседству. Почти все место в небольшой комнате занимал огромный шкаф. Одна раздвижная дверца была открыта, демонстрируя стопки белого белья и аккуратно сложенные штаны. Рядом стояла прислоненная к стене потрепанная корзина: мои старые вещи из дома учителя. На крышке лежали мои лучшие туника и штаны. На полинялой темной ткани виднелись аккуратные заплатки.

Рилла проследила за моим взглядом:

– Их доставили вчера. Я не знала, что ты захочешь оставить.

Я подбежала к корзине, поддавшись внезапному желанию коснуться прежних вещей.

– Где посмертные таблички моих предков? – спросила я, роясь в корзине. – Мне нужно сделать алтарь. Нужно их почтить. – Я зарылась глубже. – Мне нужна их защита.

Рилла подошла и мягко остановила мои лихорадочные поиски:

– Они тут, мой лорд. Аккуратно завернуты, лежат в самом низу. Я лично их упаковала. Я сделаю для вас алтарь. – Она потянула меня прочь. – Хорошо?

Я кивнула, отвернулась от опрокинутой корзины и встала перед большим зеркалом в противоположном углу. Не обращая внимания на свое бледное отражение, я сосредоточилась на деревянной вешалке, вырезанной в форме мужской фигуры. На ней висело роскошное одеяние в три четверти человеческого роста. Насыщенно-изумруд ный шелк густо украшали вышитые павлины, бабочки, цветы и большой водопад с прыгающими в нем золотыми рыбками.

– И я надену это? – пораженно переспросила я.

Рилла кивнула.

– Но это же «рассказ»!

Я видела такие одежды на знати во время дворцовых празднеств. Бесценные произведения искусства, что передавались от отца к сыну и часто стоили, как целое имение.

– Его принесли, пока ты купалась, – сообщила Рилла, закрывая дверь. – Подарок от императора. Он лично выбрал его для тебя. Наряд называется «Летний водопад дарит душе гармонию». – Служанка восхищенно понизила голос. – Его даже подогнали под тебя. Можешь представить себе работу?

– Это от императора? – Я осторожно тронула край широкого шелкового рукава.

В глубине души я понимала, как одновременно прекрасно и опасно получать такие подарки от Небесного правителя.

Рилла повернулась к шкафу и выбрала пару белых подштанников.

– Вот, надень, – сказала она, передавая их мне. Потом вытащила из кармана свернутую полоску ткани: – Я захватила дополнительные повязки для груди. Положу их среди своих вещей. Так безопаснее.

Я кивнула, надела тонкое белье и затянула шелковые завязки.

– Такая хорошая ткань – и на подштанники, – пробормотала я, поглаживая изящные складки кончиками пальцев.

– Видела бы ты шелк в кладовых придворных дам. Я в жизни не встречала такой вышивки. – Рилла встала за мной. – Подними руки.

Она крепко обернула повязку, которая прижала грудь так, что ее совсем не стало видно. Я поморщилась, когда Рилла затянула последний слой и завязала ткань под мышками. Жаль, что мне до конца все равно не избавиться от женских форм. Моя женская суть – это опасность и боль, ничего больше.

– Не слишком ли туго? – спросила Рилла.

Я провела пальцами по плотной повязке, безжалостно сдавившей грудь, и вздохнула, чувствуя привычное стеснение:

– Хорошо.

Облачение в придворный наряд – дело долгое. К тому времени, как Рилла надела на меня шелковую рубашку без рукавов, застегнула изумрудно-зеленые штаны, подобрала туфли и завязала замысловатый пояс, который довершал «Гармонию», у меня уже от долгого неподвижного стояния болели бедро и спина.

– Ну вот, теперь ты готова, – наконец сказала Рилла, расправив последние складки.

– Дай взгляну.

Я медленно подошла к зеркалу – двигаться, когда на тебе надето столько одежды сразу, совсем непросто. Из зеркала на меня смотрел серьезный мальчик, чьи тонкие черты и худое тело плохо гармонировали с роскошным нарядом.

– Если повезет, они увидят одеяние, а не меня, – сказала я, легко проводя рукой по шелку.

Рилла наклонила голову:

– Думаю, тебе не о чем волноваться. У тебя упрямый подбородок и мужские повадки. А этот наряд очень хитро скроен. Видишь, в нем ты кажешься выше и шире в плечах?

И правда. Неудивительно, что аристократы дрались за место в очереди к создателям «рассказов», которых осыпали дорогими подарками.

– Совет и двор не ожидают увидеть девушку, – продолжала меж тем Рилла. – Они и представить себе не могут, что подобный обман возможен. В любом случае, ты лунная тень. Ты и должна выглядеть как ребенок. Кстати… – Служанка подошла к шкафу и отодвинула другую створку. – Тебе придется носить это.

Рилла вытащила небольшую красную лакированную шкатулку и откинула крышку. Внутри на мягком кожаном мешочке лежал тонкий серебряный конус длиной с палец.

– Что это?

– Рог слез. Евнухи используют его, когда мочатся. – Увидев выражение моего лица, она кивнула: – Знаю. Наверное, это очень больно. Раз ты лунная тень, то должна носить такой. – Рилла вытащила конус, положила его в мешочек и затянула завязки. – Всегда носи его с собой. Думаю, евнухи привязывают их к поясу.

Я глянула на плотный плиссированный пояс вокруг своей талии:

– Ну не с «рассказом» же его носить.

– Не знаю, – нахмурилась Рилла. – Может, леди Дела тебе подскажет. Если ты готова, я отведу тебя в комнату для приемов и пошлю за ней.

Рилла проводила меня в зал для официальных приемов, предварявший вход в императорские покои. Большинство внешних стен представляли собой раздвижные панели, которые выходили во внутренний двор дворца. Только две из них сейчас были открыты, и я краем глаза увидела нефритового льва, сидящего на низкой платформе, что окружала комнаты. За ним раскинулся сад, разбитый в стиле «спокойного созерцания»: небольшой мост, причудливо изогнутые деревья, нависшие над прудом. Даже не обращаясь к своему внутреннему зрению, я могла сказать, что умиротворяющая энергия сада искусно направлена в сторону покоев.

Приемная была традиционной: укрытый соломенной циновкой пол и низкий стол из темного дерева в окружении плоских подушек. В глубине виднелись два алькова, в каждом из них висело по разрисованному свитку. У дальней стены стоял длинный стол из темного дерева с одной-единственной вазой с букетом орхидей. Красиво и сдержанно одновременно. Рилла отодвинула остальные панели, открывая вид во двор: