Онлайн книга «День ангела»
- Олух и есть. Не думай ни о чем, только об мокром асфальте! Лужа наконец кончилась, машина выскочила на лесную дорогу. - Стоп, парень! Давай задний ход. Учись, покуда со мной, а то в другой раз завязнешь насмерть. Будем, значит, кататься, покуда не освоишь. "Шестерка" резво бежит по асфальту, подпрыгивая на колдобинах, и мне кажется, она разделяет мою радость. Мотор пел, ветер пел, и сердце мое пело. Солнце неудержимо заваливалось на запад, длинные тени пересекали дорогу. Надо же, уже вечер. Нет, наконецто вечер. Какой день! Как год. И я с утра не видел Ирочки. Мне вдруг страшно захотелось увидеть мою Ирочку. Или хотя бы услышать. Да, я же теперь полноценный телепат? Проверим! "Ира, Ир…" "Ау! Что случилось, любимый? Второй башмак потерял?" "Проверка связи. Ты далеко?" Бесплотный смешок. "Служебная тайна" "Представь чегонибудь" В мозгу немедленно всплывает образ кота, жмурящегося от удовольствия. "Не отвлекай по пустякам, я работаю. Кстати, проверяют не так. Работай с посторонними" С какими посторонними? Кто посторонний? Дед Иваныч посторонний? Или, может, доктор нет, нет, мама Маша посторонняя? Ау, мама Маша, где вы? "Здесь мама Маша, если так угодно. Чтонибудь умное скажешь?" Я слегка опешил. Голос бесплотный, безликий. "Простите… вырвалось…Все в порядке, проверка связи" Шелестящий смешок. "В следующий раз, когда будешь баловаться, называй меня на "ты", обращение во множественном числе дезориентирует. И представляйся сам. Ладно, пусть для тебя я буду мама Маша. Отбой связи" Таак. Это что же, телепатия навроде сотового телефона работает? А нука! "Дед, а дед…" "Здесь Дымов. Ты, что ли, Рома? Представляться надо" "Я же неученый. Просвети, Петр Иваныч" "Тото. Ладно, делаешь так когда вызываешь, представь лицо, значит, и позови, тогда будет вызов. А поодинке эти вещи не действуют, и слава богу, а то такой олух, как ты, и спать бы не дал никому. И Ирке в первую голову. Да, и представляйся всегда, значит, голосто бесплотный трудно понять, чей. Еще вопросы есть?" "Есть, Иваныч. Как мыслеобразы эти передавать?" Передо мной немедленно возник мыслеобраз: чьято голая задница с прилипшим банным листом. Понятней некуда. "Вот так, представляешь явственно во время разговора, и все. Рома, навыки надо набирать на посторонних, тех, значит, кто телепатией не владеет. Приедешь домой, и айда, в Москве народу много, читай мысли направоналево. Все у тебя?" "Спасибо тебе, Иваныч, выручил" "Бывай здоров. Ночами только без дела не буди, я засыпаю трудно" Вот оно что. Вот, значит, каких посторонних имела в виду Ирочка. Понятно. Ну наконецто я добрался до своего логова. Сейчас в душ и спать! И есть не буду вопервых, некогда, вовторых, нечего уезжая, я почистил и отключил холодильник. И спать хочется зверски. Ключ проворачивается в замке, дверь с легким скрипом открывается. В квартире темно, я не включаю света в прихожей, скидываю дареные дедовы штиблеты и прохожу в комнату. Щелкает выключатель. - Ау! Привет, любимый! Я ошалело таращусь на Ирочку, сидящую на краю дивана. Нет, не может быть! Меня охватывает буйная радость. Значит, она в Москве. Ну конечно! Она прилетела раньше меня, проникла в квартиру и ждет меня. Неужели наврала про задание? Она огорченно качает головой: - Как всетаки ты безобразен. Нет, не внешне. Ты почему так плохо подумал обо мне? Я никогда еще не лгала родным и близким, да у нас это и невозможно. Сейчас же обними меня, пока я не обиделась! Я широко шагаю к ней и крепко, порывисто обнимаю. Мои руки захватывают пустоту, и я валюсь сквозь нее на диван. Вскакиваю. Она смеется. В моем мозгу возникает образ кота, разочарованно шарящего лапой в пустом горшке. - А меня, значит, обманывать можно? Я, значит, не родной? - Ты самый родной, и я больше не буду. Да тебя скоро и невозможно будет обмануть, ты уже улавливаешь эмоции. А это связь, Рома, и я сейчас на базе. Вернулась с задания. Поговорим? Я смотрел на нее, любуясь. Золотистые кудряшки растрепались. Обросла, и от этого стала еще красивее. Сидит, склонив голову чуть набок, ноги сложены потурецки, локти уперты в колени, и маленький острый подбородок утонул в сплетении тонких пальцев. Крылья сложены за спиной, и она даже не пробует прикрыться. Зачем? Я знаю ее тысячу лет. Моя, моя! - Я удрала утром, вовремя подвернулось одно дело. Мама должна была перекипеть. Очень удачно, что папы нет. Мне было бы много труднее. Я вдруг ощутил настоящий страх. Запоздалый, как эхо взрыва. Папа вернется и скажет твердое "нет". Не отдаст. Не отпустит. Не позволит Ирочке связать свою судьбу с дикарем, нет, хуже хищным зверем. Примет меры. Да плевать, в конце концов, что будет со мной что будет с ней? "Успокойся. Мама перевела тебе наш разговор, я знаю. Чтобы ты понял сломать мою судьбу можешь только ты" Меня охватывает такой прилив нежности, что я перестаю дышать. - А хищничать ты будешь только в мое отсутствие она смеется я тебя буду кормить молоком, сыром и яичницей. Знаю, знаю, ты мечтаешь сейчас о расчлененных трупах животных. - Я всеядный, правда. Согласен на сыр и яичницу. И на молоко. Я голодный, и дома шаром покати. Она вдруг настораживается, протягивает руку в пустоту перед собой. Рука почти по локоть исчезает, словно обрезанная невидимым кругом. Наверное, перед ней какойто пульт, не входящий в объем передаваемого изображения. - Извини, Рома, потороплюсь. Хорошо, что ты знаешь наш с мамой разговор. Я приду к тебе, приду, но не так скоро. Месяц, два, может, три мне надо закончить работу, и потом еще больше месяца из меня будут делать… твою женщину. Она вдруг отчаянно посмотрела на меня, и в глазах ее стояли слезы. Я перепугался. - Что, что? Неужели это так опасно? Родная моя, не пугай! - Нет, Рома, ты не понимаешь. Стать бескрылой, навсегда. Ну почти навсегда. - Маленькая моя!!! Чем, ну чем я мог ее утешить? Я готов был вырвать из груди сердце, только бы ей стало чуть легче. Она рассмеялась, смахнула слезы. - Вот мне и легче, правда. Нет, Рома, мне мало сердца. Мне нужен ты целиком. В ее глазах опять прыгали искорки смеха. - Ты купишь мне дельтаплан? - Маленькая моя… Бедная… |