Онлайн книга «Изумрудные зубки»
|
Он выпил. Кивнул, то ли в знак благодарности, то ли просто потому, что потерял дар речи, и решил изъясняться жестами. Потом встал, снял пиджак, повесил его на спинку стула, закатал рукава рубашки, расслабил галстук и снова сел. – Ой, моро-о-оз... – вдруг фальшиво пропел он и замолк, выпучив глаза, словно стоял на сцене перед многочисленной публикой и забыл слова. – Моро-оз! – подсказала Сычева. – Закусывать надо было! – Она поддела на вилку листик салата и сунула ему в рот. Флек сжевал его передними зубами с проворностью кролика и продолжил свое выступление: – Не мо-ро-о-озь меня! – Это мой Флек! – возмутилась вдруг Афанасьева и отобрала у Сычевой вилку. – Не моро-о-зь меня-а-а-а, моего... – Коня! – подсказала Афанасьева и заложила Флеку в рот большую порцию мяса. – Ко-о-оня! – с набитым ртом заорал Флек. – Он милый, – задумчиво сказала Сычева. – Не понимаю, почему ты называешь его собакой! – Разве собака не может быть милой? – пьяно удивилась Афанасьева. – Меня зовут... – Игорь! – в один голос закричали Сычева и Афанасьева. Татьяна уткнулась в свою тарелку. Она не понимала, как можно шутить и дурачиться, имея такие проблемы, как бесследно пропавший муж, обыск в квартире и труп неизвестного на собственной кухне. Не понимала! Таньки явно сошли с ума, наперебой кокетничая с этим придурком Флеком. Впрочем, несмотря ни на что, мясо показалось ей безумно вкусным. И никакие трагические обстоятельства не могли этому помешать. Еще вкуснее оказался десерт. * * * – Девчонки, вы офигительные!!! Флек повторил эту фразу три раза, пока открывал кошелек. Сычева вытянула шею, беспардонно заглянула в его кожаное портмоне и уважительно присвистнула. – Это мой Флек, – потянула ее за рукав Афанасьева. – Ты замужем, – отмахнулась Сычева. – Мой муж твой любовник! – язвительно напомнила Таня. – Но любит-то он вешалку! – Девчонки! – Флек встал, раскатал рукава рубашки и надел свой пиджак. – Я так понял, у вас проблемы с мужиками, деньгами и законом. Меня это страшно заводит! Как вы смотрите на то, чтобы продолжить вечер в каком-нибудь ночном клубе? Там танцы до утра, пиво из бочек и музыка, отключающая мозг. – Ура!!! – заорала Сычева. – Заговорил! – Так едем? – не понял Флек. – Я не... – Татьяна попятилась к выходу. – Поедешь! – схватила ее за руку Сычева. – С говорящим Флеком поедут все! Они вышли из ресторана пьяноватой, расслабленной, веселой толпой и направились туда, где тесной стайкой сгрудились автомобили, отражая в своих холеных боках яркое освещение города. Сычева и Афанасьева повисли на Флеке с обеих сторон, Татьяна шла чуть позади. Они остановились около огромного, хищного джипа. – «Хаммер»! – заорала Сычева. – Чур, я за рулем! – За рулем Вася, – сказал Флек, открывая дверь и помогая Афанасьевой забраться в машину. – Он хороший, профессиональный, а главное – трезвый водитель. – «Хаммер» с водителем – это пошло, Флек, – поморщилась Сычева, залезая в машину. Татьяне некуда было деваться, она тоже залезла в прохладное, приятно пахнущее нутро джипа. За рулем действительно сидел пожилой, абсолютно лысый водитель. – Это мой Флек! – кому-то наверху погрозила Афанасьева пальцем. – Я не хочу никуда ехать, – чуть не плача, сказала Татьяна. – Поедешь. Стрессы нужно уметь снимать, вешалка! – Мы теряем драгоценное время! Мы должны искать Глеба! – Что-то я не уверена, что мне очень хочется его искать, – пробормотала Афанасьева. Флек шепнул что-то водителю и уселся рядом с Танями на заднем сиденье, благо монстр на колесах мог вместить роту солдат. Машина помчалась по вечернему городу, и было странно и дико ехать веселиться в ночной клуб, когда Глеб, возможно, находится на волосок от смерти. – Стрессы нужно уметь снимать, – словно в свое оправдание повторила Сычева. Татьяна отвернулась к окну. «Если бы Глеб знал, что из всех трех близких ему на данный момент женщин, все три едут сейчас развлекаться в ночной клуб с холеным повесой Флеком!» – подумала она... * * * Они остановились у какого-то магазина. В витринах в причудливых позах замерли манекены, а крылечко освещали симпатичные круглые фонари. – «Некитай»! – громко вслух прочитала Сычева, выходя из машины. – Флек, говорящий ты наш, но это совсем не танцевальное место!! – Девчонки! Мне не нравится, как вы одеты. Вернее, нравится, но я хотел бы вам сделать подарок и устроить шоу «Снимите это немедленно». – Вперед!! – заорала Сычева и ринулась в магазин, одним прыжком перепрыгнув крылечко. За ней молча пошли Афанасьева с Флеком. Татьяне ничего не осталось делать, как последовать за ними. Не оставаться же в самом деле с Васей в машине... Внутри было феерически много света и играла тихая музыка. Длинные ряды стоек с одеждой уходили, казалось, за горизонт, потому что множество зеркал, которые были даже на потолке, бесчисленно преумножали все, что находилось в этом зале. Стайка продавцов метнулась к вошедшей компании. – Здравствуйте, Игорь Владимирович! – заверещали вразнобой девушки, согнувшись в угодливом полупоклоне. – Ой, вас тут знают! – зашептала Сычева. – С чего это ради? Кажется, тут торгуют только женскими шмотками! – Это мой магазин, – скромно потупившись, признался Флек, а потом обвел всех веселым взглядом, словно любуясь, какое впечатление произвели его слова. – Выбирайте наряды, девчонки! Все исключительно европейского качества! Не Китай! – Сказка!! – Сычева ринулась вдоль рядов, то и дело выдергивая плечики с шмотками и прикладывая их к себе. – Сказка!!! И добрый фей Флек, одевающий сразу трех Золушек! Флек стоял и широко улыбался, отражаясь во всех зеркалах. Было ощущение, что стоят и широко улыбаются сотни, тысячи, миллионы щедрых, красивых Флеков. Таня тоже пошла вдоль рядов. «Не буду отказываться, – решила она про себя. – Если уж сходить с ума, то до конца. Завтра я опять стану правильной, неприступной, гордой, завтра опять начну безумно любить своего Глеба и ненавидеть собаку Флека! А пока...» Она остановилась перед манекеном, на котором красовалось потрясающее свадебное платье. Оно было жемчужного цвета, с открытой спиной на шнуровке, глубоким декольте, и юбкой, струящейся в пол дорогим шелком. Никаких рюшек, оборок, тканевых розочек, помпезных кринолинов – строгое платье для безусловного счастья. |