Онлайн книга «Зеленая лампа»
|
И вдруг: – Это вы сочинили «Папиросницу от Моссельпрома»?! – Интонации голоса не предвещали ничего хорошего. – Да. И что же? – Вы позволили себе неуместную и дерзкую выходку! – Я??? – Вам известно, что Зинаида Николаевна была женой поэта Есенина? – Да, конечно, но какое… – А такое, что вы назвали эту вашу продавщицу Зиной Весениной. Это грубый выпад против Зинаиды Николаевны и нас… В этом месте своего рассказа Алексей Михайлович всегда останавливался и, лукаво оглядывая изумленных слушателей своими близорукими, под толстыми очками, глазами, продолжал, с трудом удерживая улыбку: – Это было так неожиданно и так нелепо! Сейчас об этом смешно вспоминать, а тогда это угрожало судьбе моей пьесы, и я так растерялся, что стал долго и нудно оправдываться, что у меня, мол, и в мыслях ничего подобного не было… Всеволод Эмильевич долго и терпеливо слушал мое лопотанье, потом помягчевшим голосом спросил: «И какие вы намерены принять меры?» Какие я мог принять меры? Картина уже шла на экранах, и никто не стал бы менять титры. Я сказал, что готов сам всё объяснить Зинаиде Николаевне. Но Мейерхольд резко прервал меня: «Я сам объясню, вы уже достаточно потрепали ей нервы! Так вы придете на премьеру?» – и бросил трубку. Не буду перечислять все пьесы Алексея Файко – их очень много. Назову лишь самую знаменитую, облетевшую все театры страны, – «Человек с портфелем». В Москве она много лет шла в Театре революции, и в ней блестяще играла Мария Ивановна Бабанова. Коренной москвич, Алексей Михайлович родился в состоятельной купеческой семье, получил блестящее образование, в совершенстве владел несколькими современными европейскими языками, а также латинским и греческим. Увлекался философией и историей, в подлиннике читая древних философов. Но главной его страстью с юности был театр. Мы познакомились с Алексеем Михайловичем, когда ему уже было за семьдесят. Он был одинок, детей у него никогда не было, жена скончалась. Может быть, поэтому он очень привязался к нашей большой и шумной семье и часто приходил к нам, подолгу беседовал с мамой, со старшими детьми. Не обходил вниманием и малышей. Всё ему было интересно: как учатся, чем увлекаются, в кого влюбляются. Когда одному из внуков исполнился год, телеграфистка утром принесла перевод на 10 рублей и телеграмму: Коль надоест вприкуску Грудное молоко, Купи себе закуску От дедушки Файко. Несмотря на возраст и полноту, Алексей Михайлович сохранил удивительную легкость и грацию движений, любил потанцевать, посидеть с друзьями за столом, вкусно поесть и выпить. Если где-нибудь его угощали скудно, ворчал: – У них на обед подают легкий завтрак! Однажды он неожиданно зашел к нам днем, мы, конечно, усадили его обедать, и он, удовлетворенно оглядев стол, негромко сказал: – Перед обедом полагалось бы рюмашку водочки пропустить. И тут вдруг, к моему стыду, оказалось, что водки в доме нет. Что делать? В магазин идти долго, и я поднялась на четвертый этаж к Маргарите Алигер, благо мы жили в одном подъезде. Она очень охотно достала из шкафа бутылку «горилки». За столом Файко аккуратно наполнил рюмку, нацепил на вилку соленый огурчик, опрокинул в рот рюмку и вдруг грустно сказал: – Вот до чего допился, уже ни вкуса, ни запаха водки не ощущаю. Попробуем еще раз… – Но, увы, результат был тот же. Тогда я тоже попросила налить мне рюмку, чтобы понять, что происходит, – действительно, ни вкуса, ни запаха у «горилки» не было, обыкновенная вода. Я снова кинулась к Маргарите. Она долго разглядывала содержимое бутылки, уверяя, что такого не может быть, а когда я уговорила ее попробовать, смущенно пробормотала: – Простите, пожалуйста, оказывается, это нянькина бутылка, и в ней святая вода! Но у меня больше ничего нет… Пришлось побеспокоить других соседей, и обед завершился благополучно и весело. Шуткам не было конца. В день восьмидесятилетия Файко московские драматурги устроили в честь него в ЦДЛ торжественный обед. Как он радовался добрым словам, произнесенным в его адрес, веселым тостам и поздравлениям! Сам он обладал неиссякаемым чувством юмора, пошутить, посмеяться было потребностью его натуры. На юбилейном обеде он был таким нарядным в своем черном костюме, белоснежной, туго накрахмаленной сорочке с галстуком-бабочкой. К этой дате Алексей Файко был награжден орденом «Знак Почета». Когда кто-то из друзей выразил недоумение по поводу того, что ему, старейшине нашей литературы, дали такой скромный орден, он с достоинством ответил: – А чего бы вы хотели? Орден Ленина? Но к Ленину я никаких чувств не испытываю. Трудового Красного Знамени? Но трудиться я не люблю. А вот почет обожаю! Алексей Файко написал несколько либретто современных опер, в частности двух опер Тихона Хренникова – «Мать» и «В бурю». Он дружил со многими композиторами. Когда был построен жилой дом для композиторов в Брюсовском переулке, кто-то пригласил его на новоселье. На следующее утро спрашиваю по телефону, как ему гостевалось. Он смеется: Рояль был весь закрыт, И струны в нем дрожали, От страха, чтоб мотив Соседи не украли… Однажды я выразила недоумение по поводу того, что один наш общий знакомый всегда сидит за столом с неподвижным лицом. – У него, видно, мало сил, и он боится их тратить на мимику. Как-то Файко попросил меня съездить с ним на Новодевичье кладбище, навестить могилы его матери и жены. (Ныне он покоится рядом с ними.) Мы медленно шли по аллеям, устланным желтыми и красными осенними листьями, разглядывали памятники, читали имена погребенных. – Кажется, здесь уже больше друзей, чем на земле, – грустно сказал Файко. – Такое ощущение, что идешь в ресторане от столика к столику… Вдруг он резко остановился возле надгробья драматургу Николаю Погодину, испуганно глядя на огромную, из красного гранита, фигуру красногвардейца с винтовкой. – Что это?! – Человек с ружьем! – Умоляю, когда я умру, не ставьте на моей могиле человека с портфелем, не то подумают, что я всю жизнь проработал в ОБХСС! Однажды захожу навестить Алексея Михайловича и застаю у него старинного друга, его ровесника, тоже за восемьдесят. Тот собирается в Ялту и игриво говорит: – Надеюсь в Доме творчества хорошо поработать… Одного боюсь: курортные настроения, как бы не изменить жене… Файко насмешливо глядит на него из-под очков: – Чтоб супруге изменять, вам придется низ менять! |