Онлайн книга «Совершенная crazy»
|
Пашка грохнул всё-таки на прощание пару лампочек в люстре, плюнул невесомой слюной в портрет Георгия Георгиевича на стене и, завыв «у-у-у!» через стену улетел в нежилое пространство грёз, тьмы, маяты и вечных скитаний. ПРИЗРАК! Это была лучшая его роль. И лучшая форма существования. Лидия крутилась в широкой кровати и не могла заснуть. Не нужно было приезжать на эти похороны. Ну и что, что Ида внесла её в список гостей, откуда бы она узнала, что её воля не выполнена? В то, что ей завещаны какие-то деньги, Лидия Федина не верила и не испытывала ни малейшего интереса к завещанию Гошиной. Старуха и так устроила жизнь Лидии таким образом, что она ни в чём не нуждалась. Не стоило приезжать. Лидия встала, закурила и подошла к окну. За стеклом темнел хвойный лес, который Ида не позволила вырубить. Старуха гордилась вековыми деревьями и называла их «мои колючие ровесники». Перед лесом блестел водной гладью искусственный пруд. На его создании настоял модный ландшафтный дизайнер, но Ида невзлюбила тихую заводь за зелёную ряску, обилие плавучих лилий и тучи мошкары, вьющейся над водой. Одно время в пруду пытались развести карасей, но караси сдохли, а вместо них завелись лягушки, которые изводили домочадцев по ночам своим кваканьем. До ликвидации этого пруда у Иды Григорьевны так и не дошли руки. Лидия включила свой «мёртвый» мобильник и позвонила Мишке. Мишка немедленно сбросил вызов, дав понять, что их ссора всерьёз и надолго. А скорее всего – навсегда. Лидия не хотела плакать, но заплакала. Единственное, чего не смогла ей купить богатая опекунша – Мишку. Белокурого, безалаберного, безответственного и дико обаятельного Михаила Петровича Вахрамеева – двадцати четырёх лет отроду. Чтобы не ждать от него звонка, Лидия снова отключила мобильник, завалила его подушками и вышла на балкон. Этаж был второй и она, свесившись через перила, всерьёз задумалась, – а не сброситься ли вниз на почве несчастной любви?.. В телефоне найдут номер Мишки, дядя Гоша обязательно сообщит ему, что у Лидки сломаны ноги, или что-то ещё, и Вахрамеев примчится, чтобы сопереживать её душевным и телесным страданиям. Или не примчится. Так стоит ли ноги ломать?! В раздумье над этим вопросом, Лидия закурила вторую сигарету. «Завтра брошу» тоскливо подумала она, точно не зная, что имеет в виду – курение или страдания по белокурому Вахрамееву. – Ты подлец, – отчётливо услышала Лидия голос снизу. Голос был женский, раздражённый и молодой. – Ты пойми, если я скажу ей об этом сейчас, поднимется страшный скандал. Давай дождёмся окончания похорон и оглашения завещания! – ответил мужчина, в котором Лидия сразу узнала Георгия Георгиевича. Подслушивать было не в её привычке, но Лидия легко меняла свои привычки, если этого требовало любопытство. Мигом забыв Вахрамеева, Лидия отпрянула от перил, затушила сигарету, прижалась спиной к балконной двери и затаила дыхание. – Ты подлец, – повторила женщина. – Если ты немедленно ей всё не расскажешь, тогда я, я закачу скандал! Мне плевать на завещание! И на похороны плевать! У меня три, нет, четыре, месяца беременности и мне плевать на всё, кроме меня и моего ребёнка! Я требую, чтобы ты рассказал о нас Полине немедленно, прямо сейчас! – Замолчи! Нас могут услышать! – взмолился Гошин. – Чувствуешь, дымом тянет? Кто-то курит неподалёку… – Мне плевать! Пусть знают, что ты уже десять лет принадлежишь мне, а не Полине! Господи, как я ненавижу эту надменную гадину! Как ненавижу! «Ого-го! – подумала Лидия. – Дядя Гоша десять лет у всех под носом обманывает свою жену, и никто об этом не подозревает! Интересно, с кем он изменяет Полине?!» Женский голос был истеричный, наполненный слезами, и поэтому – неузнаваемый. – Четыре месяца! – всхлипнула женщина. – Ещё можно сделать аборт. Я договорюсь с хорошим врачом… – За десять лет ты трижды договаривался с хорошим врачом! Трижды! Нет, этого ребёнка я рожу, даже если он будет стоить мне карьеры, внешности, жизни, или… тебя. – Тише! Чёрт… откуда-то дымом тянет. Мне не нужны дети! – И мне не нужны. Только один маленький сорванец, который сможет претендовать на долю в наследстве твоей зажравшейся бабки и на акции твоих клиник. – Ты дрянь! – Что-то в действительности дымом тянет. – Ты специально устроила эту беременность, чтобы подловить меня на деньгах?! – Я устроила, как ты выражаешься, эту беременность, чтобы расставить, наконец, множество точек над многочисленными «i». Я устроила эту беременность, чтобы занять, наконец, своё место в твоей жизни, даже если ты этого не хочешь. Заметь, я терпела десять лет! Десять! Заметь, это ты меня соблазнил, и это из-за тебя я бросила своего жениха. А он сейчас, между прочим, хозяин крупного банка! – Замолчи! Женщина замолчала. Разговор под балконом зашёл в тупик. В порыве неуправляемого любопытства Лидия отошла от стены и перегнулась через балконные перила. С кем изменяет жене безупречный Гошин?! Кто рискнул его шантажировать?! Лидия узнала её с первого взгляда по шляпке-таблетке с чёрной вуалью. Младшая сестра Полины – Алина Сметанина даже ночью, в растрёпанных чувствах, держала спину прямо, а голову высоко. «Ого!» опять удивилась Лидия и от чрезмерного усердия чуть не свалилась с балкона безотносительно любви к Вахрамееву. – Я прошу тебя, давай отложим этот разговор на завтра, – миролюбиво попросил Гошин. – Не проси. Если ты не поговоришь с Полиной сегодня, я сделаю это сама. – Она спит. – Ради такой новости – разбужу! – Она наглоталась снотворного! – Оболью холодной водой. Гошин схватил Алину за плечи и потряс так, что шляпка слетела с её головы. – Если… если я откуплюсь от тебя, дам денег, куплю дом, машину, картинную галерею, ты от меня отстанешь?! – Нет. Мой ребёнок будет полноправным наследником семьи Гошиных! – Я не признаю его! – Сейчас с этим просто. Сделаю генетическую экспертизу! Ославлю и опозорю тебя! Буду давать интервью журналистам, напишу книгу о нашей интимной жизни! Её издадут миллионными тиражами, можешь в этом не сомневаться!! Он ударил её. Коротко размахнулся и залепил пощёчину, от которой Алина пошатнулась и упала в клумбу, унизительно взмахнув в воздухе высокими каблуками. Она схватилась за щёку, а Лидия, захваченная чувством женской солидарности, готова была крикнуть с балкона: «Вы подлец, дядя Гоша! Большой подлец! Нет, мелкий пакостник!» |