Книга Совершенная crazy, страница 28 – Ольга Степнова

– Только кладовая, где хранятся продукты. Но поверь, это не она. Там бы я с голоду не померла!

– Чёрт! Да как же вас искать?!

– Найди меня, Орлик, найди! А то ещё денёк-другой, и я преждевременно и скоропостижно скончаюсь от нехватки коньяка и сигар. Знаешь, где я беру воду?

Орлику было глубоко наплевать, где Ида Григорьевна берёт воду, но он из вежливости спросил:

– Где?

– Слизываю с бетонных стен. Кажется, это называется конденсат.

– Держитесь, – посоветовал Орлик. – Ради бога, держитесь! Лижите стены, ловите мышей, только не помирайте преждевременно и скоропостижно! Я вас найду, обещаю.

Старуха громко чихнула, потом закашлялась.

– Хорошо хоть одеяло со мной, – глухо сказала она. – И телефон. Иначе бы я уже сдохла от холода и недостатка общения.

– Отключайтесь, – приказал Славка. – Отключайтесь немедленно, а то просадите мобильник, и у нас не будет никакой связи!

Орлик первым нажал отбой, прикидывая в уме план действий. Он не сразу заметил, что по тропинке к нему медленно идёт Лидия.

Она была бледна, грустна и очень задумчива. Она не смотрела ему в глаза, что было совсем не в её привычке.

Славка бросился к ней, схватил за руку, и, не придав значения холодной, дрожащей ладони, выпалил:

– Я знаю, как искать Иду!

– Как? – безучастно спросила Лидия.

– У старухи в гробу есть мобильник. Если постоянно звонить ей, можно по звуку отыскать гроб!

– Ты обыскивала Иду в гробу? – вскинула на него глаза Лидия.

– Я?! – Славке опять предстояло врать, и он снова почувствовал себя на горячей сковородке, правда, на этот раз в ней была насыпана соль. – С чего ты взяла?

– А с чего ты взяла, что у неё есть мобильник в гробу?! – нехорошо усмехнулась Лидия.

– Знаешь, – пряча глаза, сказал Славка, – мне доктор Фрадкин прописал женские гормоны. Он считает, что у меня проблемы с репродуктивной системой.

– Лучше бы он гормоны от вранья тебе прописал.

– Что ты имеешь в виду? – Славка почувствовал, как холодеет в желудке.

– Откуда у тебя это? – Лидия протянула руку, которую прятала за спиной, и показала сверкающий крест.

– Тьфу ты! – невоспитанно сплюнул на землю Славка. – Ты рылась в моей постели?

– Извини. Хотела прибраться. Ксюня совсем не справляется со своими обязанностями.

– И что ты об этом думаешь? – указал Славка на крест.

– Что ты воровка. И вполне возможно…

– Убийца?! – захохотал Славка.

Лидия кивнула.

– Во всяком случае, ты единственная, кто из всей этой ненормальной компании способна действовать и соображать, – мрачно сказала она.

– Спасибо, – широко улыбнулся Славка. – То же самое я могу сказать о тебе.

Он забрал у неё крест, взял за руку и повёл к скамейке, которая неизвестно зачем стояла под раскидистой елью.

Полночь не наступала.

Минуты бежали, секундная стрелка скакала по циферблату, но – полночь не наступала.

Как заколдованная.

Паша созрел для шалостей, – для каких прекрасных шалостей он созрел! – но время подчинялось каким-то тупым земным законам и приходилось терпеть, отсчитывая градусы, граммы и сантиметры.

Ведь призраки появляются только в полночь и ни секундой раньше. И чёрт его знает, какие часы не врут, ведь он сам безобразничал стрелками каждую ночь…. Впрочем, часы были тут не при чём, и градусы, и сантиметры, потому что когда наступала полночь, Пашкина сущность обретала способность передвигаться в пространстве с лёгкостью и скоростью мыслей.

Как он любил это время! Как он любил эту роль…

Можно было выйти из сумрака и вволю покуролесить, наплевав на замыслы всех самых великих режиссёров вселенной.

Пачкать стены, воровать семечки и играть в бильярд он больше не собирался. Это было мелко, неинтересно и абсолютно бессмысленно.

Кому нужны эти кентервильские [1] заморочки? Разве что ему самому, чтобы не взвыть от скуки, скитаясь в сумеречном пространстве.

Он решил выяснить, кто виноват в его смерти.

Он решил наверняка это выяснить, пользуясь своим статусом призрака.

С потусторонними силами люди должны быть предельно открыты и откровенны, ведь призрак – это тебе не следователь, не мент; призрак – это нечто волшебное, а значит, недоступное пониманию, а всему, что пониманию недоступно, врать нельзя, мало ли что…

Какая блестящая идея пришла Иде Григорьевне – собрать на своих мнимых похоронах всех, кто мог быть причастен к его смерти!

Он начнёт с Ксюни.

Ксюня – простая душа, она выложит Горазону всё, что знает, чует и предполагает, если в первую секунду не помрёт от страха.

Чтобы скоротать до полуночи время, Паша быстренько смотался в Южную Африку, посмотреть, как в горном озере купаются юные негритянки и занимаются любовью жирафы. Ему всегда было любопытно, как жирафы занимаются этим, оказалось – ничего интересного, они просто не задумываются о длине своих шей.

Гораздо занятнее оказались юные негритянки, они визжали, брызгали друг в друга водой, а одна даже задумала утонуть, заплыв на середину глубокого озера, и пришлось деликатно, незримо её спасать, поддерживая за самые интересные и выпуклые части шоколадного тела, на поверку оказавшимся, мокрым, холодным и ни капли не соблазнительным.

Лучше бы тонула жирафиха. Её можно было бы не спасать.

В конце концов, он не ответственен за всё происходящее в Южной Африке, ему бы со своими проблемами разобраться.

В полночь он был в доме Иды Григорьевны.

Проник через все стены и двери в комнату Ксюни с лёгкость острого ножа, режущего мягкое масло.

Ксюня вязала в кровати носок, напевая под нос:

– Кручу-верчу, я к тебе хочу

Кручу-верчу, я тобой дорожу

Я закрываю замочек, идёт дело к ночи

Не бойся остаться со мной!

Спицы мелькали, отблескивая, в её руках. Носок казался непомерно большим, длинным и невероятно розовым, отчего в голову приходила мысль, что Ксюня вяжет его просто так, для занятия рук и успокоения нервов. На столе горела настольная лампа, давая приглушённый, неяркий свет. Паша приземлился на шкаф, предварительно выдернув из розетки лампу.

– Тьфу, чёрт, – беззлобно ругнулась Ксюня и зашарила рукой по стене, отыскивая выключатель. – Опять напряжение скачет!