Онлайн книга «Уж замуж невтерпеж»
|
– Как ты сказала, Лорка? Нас-рать?!! – переспросила Ива. – Лорка! Ты молодец! А то «да, мамочка», «конечно, мамочка»! Слушать противно! Если будешь все за меня делать, я никогда не встану. Иди спи. Стой! Дай мне Васькину ракетку для тенниса, я сама убью таракана. – Да, мамочка! – сказала я, и на автомате пошла за ракеткой. – А знаешь, чего я хочу больше всего на свете? – спросил Васька, блаженно улыбаясь перед сном. – Знаю, – кивнула я. – И, между прочим, скоро Новый год! Исполнение всех желаний. – Скоро, – согласилась я. Я пошла спать, твердо решив, что завтра с утра я позвоню Зое Артуровне и откажусь от самого большого, самого лучшего, и самого дорогого щенка в мире. Только я закрыла глаза и провалилась в сон, раздался звонок в дверь. Я подождала в тщетной надежде, что дверь откроет Вадик. Но Вадик никогда не открывал дверь. Я натянула халат и с закрытыми глазами пошла к непрошенным гостям. – Лора! – Я разлепила веки и с плохим изображением от помутненного сознания увидела соседку Людку. – Держи! Она протянула мне черную, вонючую сковородку. – Ее пожарные выбросили. Отмой, чугун все-таки, это тебе не тефлон сраный! Вечная вещь. Я взяла сковородку и пошла с ней спать. Если я положу ее под подушку, то третий раз ее уже никто не притащит в дом. * * * И мне приснился сон. Цветной, с хорошим звуком. – Лорка, ты молодец! – сказала мама, вешая шторы. Она обернулась, у нее был длинный, с горбинкой нос, широкие плечи, мужской голос и дурацкий хвост. Это была не мама. – Зачем ты вешаешь шторы? – спросила я не маму. – Кто-то же должен их повесить, – ответил хвостатый. – А почему вы лезете в мою жизнь? – Лезу? – удивился он. – Да нет, это вы лезете в мою! – Я? – заорала я. – Ты даришь моему ребенку сучку за тысячу баксов, вешаешь шторы в моем доме, а я – лезу в твою жизнь?!! – Лезешь. У меня совещание, а я вешаю дурацкие шторы. Мужика-то нет в этом доме! – он засмеялся и спрыгнул с подоконника. Потом помолчал и сказал жестко, с нажимом: – Собаку твоему ребенку я подарил, чтобы ты поучилась радоваться. Ты не умеешь. Даже Ива умеет, а ты не умеешь! Ты трусливая, слабая дура. – Дура? – Дура. – Тогда гони коляску для Ивы, мне на нее пахать и пахать. – Ей не нужна коляска, ей нужна шуба, – сказал он и пропал. Я не успела ему сказать, что мне не помешают новые сапоги. На шпильке, с острым носком, как у Сорокиной. * * * Утром в агентстве на меня все как-то странно смотрели. Все – Толик, Деля, Жанна с Сорокиной, и даже начальник отдела связей со СМИ. Я осмотрела свою одежду, но ничего подозрительного не обнаружила: «скромненько, но чистенько». Порассматривала физиономию в зеркале – ни рогов, ни усов. Почему-то Деля, здороваясь со мной, сказала: – Здравствуйте, Лора Васильевна! Я обиделась, потому что никто никогда не называл меня по отчеству, даже в институте. Добил меня Толик. – Лора Васильевна, – чуть не с поклоном сказал он, – вас Андрон Александрович просит зайти к себе в кабинет. На меня напала нервная икота. Скорее всего, будет разбор вчерашних полетов в оркестровую яму, но при чем тут я?!.. Андрон сидел в кресле, в ногах у него стояла бутылка с безумно сиреневым ликером. Только ликеры бывают таких неестественно красивых цветов. «Разве мужики пьют ликеры?», – подумала я, но вспомнила, что Андрон не так, чтобы мужик. – Как это вам удалось? – мягко и доброжелательно воскликнул Андрон. – Это не совсем только я, – залепетала я. – Сорокина как грохнулась в барабаны, так все наперекосяк. – Да при чем здесь барабаны, говорят, это вы все придумали! – вкрадчиво сказал Андрон. – Я?!! – Не скромничайте! Откуда вы знали, кому нужно отдать главный приз? У вас была информация, что его дочь в зале? – Информация? – Не хотите говорить, – грустно вздохнул он, и потихоньку отхлебнул из бутылки. – Ну и пусть, пусть это будет вашей маленькой тайной. – Тайной? – Все равно спасибо, Лора Васильевна! У нашего агентства еще никогда не было клиента такого уровня, такого масштаба! – Не было?! – обалдела я. – Нет. Он подскочил, и плавный как тигр заходил от окна к двери. – Девочке понравилось представление! Она смеялась до слез. Няня сказала, что несколько грубо, такой тупой американский юмор, но ребенок давно так не смеялся, так не хохотал! – Это Сорокина в своем презервативе... – При чем здесь Сорокина? Победа в конкурсе и главный приз произвели на девочку такое впечатление, что она все уши папе прожужжала. – А как же госпожа Булгакова, не обиделась? – Обиделась? Она получила огромный новогодний заказ на партию новых конфет «Белая ночь»! Она руки мне сегодня утром целовала, ликер вот подарила... – Это все Сорокина, она в барабаны упала! – При чем тут Сорокина? Теперь у нас много работы, и конечно, самая главная – вам! И другие деньги! Другие деньги! – Валяйте, – вдруг фамильярно ляпнула я. – Значит так, ваш Балашов хочет, чтобы мы... – Мой? – Ваш, не скромничайте. Это уже всем известно! – Мне не очень, – пробормотала я. – Ой, у вас так мило все получается! Ходите, дурачитесь, пальмы моете... – Да, я такая, – сказала я потому, что нечего было сказать. – Я распорядился, вам приготовили отдельный кабинет. Идите, устраивайтесь на новом месте. Комната 204. Там зеркало, компьютер. Там пальма, наконец, вы их любите. В два совещание, ждем вас, обсудим план дальнейшей работы. – А там пропылесосили? Он потрогал свой чубчик, хлебнул ликер и плавно сел в кресло. – Конечно! Ира знает свою работу. Но если вам не нравится качество уборки, я ее уволю! – Что вы! – испугалась я, – Я пошутила, я всегда шучу! – Ой, вы такая милая! – он заискивающе засмеялся. Что произошло там с этим призом? Кто подкинул идею, что неспроста я отдала его маленькой беленькой девочке? Но не бегать же и не доказывать всем, что я не любовница Балашова. Лучше попытаюсь выяснить, кто такой этот Балашов. * * * Андрон не обманул, в 204 были и зеркало, и компьютер, и пальма; кажется, ее притащили из коридора. Там была даже кофеварка и личный телефон. Я развалилась в глубоком кресле и не знала, чем заняться. Вчера нам Толик раздал новый сценарий, но должна ли я учить его, будучи обладательницей отдельного кабинета и являясь любовницей Балашова, я не знала. |