Онлайн книга «Уж замуж невтерпеж»
|
– Я? Я Ярослав! Тьфу, наверное, это мой зам заказал. – И оплатил? – ехидно поинтересовалась я. Он уставился на меня своими черными глазами. – Вы же Ярик? – Я хотела спросить «Балашов», но навязчивое «Ярик» прилипло к языку как пиявка. – Лезь в торт, – жестко приказал он. – Выпустить я тебя пока не могу. Сиди тихо, что бы тут не происходило. Трясясь от холода, я полезла в торт. Кажется, господин Балашов экономит на отоплении. Свет погас и от этого стало еще холоднее. Я долго сидела тихо, но ничего не происходило. Зато я вспомнила, почему выскочила из торта раньше времени. – Слушайте, – крикнула я, – а где у вас тут туалет? Он молчал. – Вы слышите? Мне нужно в туалет! – Так чей вы подарок? – прошипел он где-то рядом. – Госпожи Булгаковой и Андрона... – Ну, я им устрою после праздников! У них в городе не останется ни одного клиента. Как ты говоришь, называется агентство? – Ой, забыла! – перепугалась я. – Можно я пойду? Мне-то зачем в засаде сидеть? Меня машина ждет! Он застонал громко, и стон перешел в рычание. – Ах, там еще и машина! Я тебя умоляю, сиди тихо! Я приказываю! Отсюда уже нельзя выходить! Хочешь в туалет, решай эту проблему там, где сидишь, мне плевать! Только тихо! Я испугалась и затихла. Время шло, но ничего не происходило. Не было слышно ни звука, ни шороха. Наверное, он опять заснул в своей засаде. Мне стало интересно: а как же Новый год, уже наступил, или еще нет? Первый раз в жизни я совершила безрассудный поступок, и жизнь сразу же отвесила мне увесистую оплеуху. Я изо всех сил старалась не дрожать, руки и ноги сильно затекли, шею заломило. И тут раздались шаги. Послышался звонкий женский смех, потом приглушенный мужской голос. Сердце заколотилось в ушах, и я подумала, что ничего хорошего, доброго, праздничного, в этой засаде нет, потому что у Балашова в руках наготове оружие. Он кого-то караулит, чтобы убить. А потом пристрелит меня, потому что свидетелей в живых не оставляют. Меня забила крупная дрожь. Зачем я затеяла все это? Ведь знала: где деньги, там всегда преступление. Послышался звук открываемой двери, женский голос отчетливо и весело сказал: – Заходи! Я приказала накрыть на стол. Эля у мамы. Мой боров улетел в Париж! Черт, почему здесь так темно? – Твой боров не улетел в Париж! – громыхнул раскатистый бас, и у меня над головой вспыхнула голубая лампа. Женщина вскрикнула, какой-то тенорок смачно выругался. – Твой боров не улетел в Париж! – повторил бас с нажимом на «боров». Повисла очень нехорошая тишина. – Красиво, красиво, – сказал тенор. – Но избито. Убери ствол, давай поговорим! – Ты думаешь, я буду с тобой разговаривать?! Раздался выстрел, звук разбитого стекла, и женский визг. Меня затрясло. – А что это так звенит? – дрожащим голосом спросила женщина. Значит, она жива. Значит, он пристрелил тенора. – Так значит, – зарычал бас, – твой боров улетел в Париж?! А Эля у мамы?! И ты приказала накрыть на стол?! Балашов исполнял свой монолог как талантливый актер: с хорошим внутренним напряжением, и эмоциональным крещендо в конце каждой фразы. – Что это так звенит? – чистым, красивым голосом заладила женщина, будто из всего, что происходило, звон волновал ее больше всего. Я постаралась унять дрожь. И тут тенорок с достоинством произнес: – Ярослав, это глупо – палить по рюмкам. Давай сядем и поговорим, раз уж так получилось! – Так получилось? Так получилось?! – заревел бас – Так получилось! И снова громыхнул выстрел. Женщина завизжала, я зазвенела, тенорок выругался. Наверное, Балашов застрелил себя. Я зазвенела сильнее. Послышался звук передвигаемой мебели. – Может, все-таки поговорим, – предложил срывающийся тенорок, и я сделала вывод, что ему еще есть с кем разговаривать. – Ну ладно, поговорим, – согласился бас. – Только потом я все равно тебя пристрелю. Судя по звукам, они расселись вокруг стола. – Что-то звенит, – сказала женщина. Наверное, она просто была в шоке, и кроме звона моих колокольчиков ничего не воспринимала. – Давай никто никого не будет пристреливать, Ярослав! Это пошло донельзя! – сказал тенорок почти спокойно. Он так и сказал: «Донельзя». – Может и пошло, – согласился бас, – но очень действенно. Очень. И давно у вас ...это? – Да что «это», Ярик? Что «это»? – у женщины был чистый красивый голос. – Виктор просто заехал ... поздравить. – Ха! Просто заехал?! Когда твой боров улетел в Париж, когда Эля у мамы, и когда ты приказала накрыть на стол?!! – зарычал бас. – Причем заехал уже вместе с тобой! Не сходится! Я сжалась и ждала выстрела, но его не последовало. Может, у него кончились патроны? – И потом, – хмыкнул бас, – с каких это пор Виктор к нам «просто заезжает»? Мы что, старые друзья? – Да, не сходится, – усмехнулся тенор. – Давайте, что ли выпьем, до Нового года осталось пять минут. – На твоих похоронах я выпью, – сказал Балашов. Я опять подождала выстрела, но услышала только звон посуды. Зачем он сделал меня свидетелем своих семейных дрязг? Наверное, точно потом убьет. – Так что ты хотел мне сказать? – спросил Балашов. Он слегка задыхался. – Я хотел, чтобы ты перестал палить, – ответил тенор. – Ну убьешь ты меня, или ранишь, тебе что, легче будет? – Легче! Что-то забулькало, видно, тенорок разливал спиртное. – Постоянно что-то звенит! – шепотом воскликнула женщина. – Ярик, ты заминировал дом? Скорее всего, тенор захотел выйти из комнаты, потому что послышался грохот. – Сидеть! – заорал Балашов. – Да сижу я, сижу, – тихо сказал тенор. – Вы разрушили мою жизнь! – с довольно дешевым пафосом произнес Балашов. – Кира, ты знала как я тебя люблю. И ты знал, гад! Ты влез в мой бизнес, а теперь и в мою семью. Я не просто убью тебя, я закрою тебя в подвале и буду резать живым по кусочкам. – Ярик, – пролепетала женщина, – ну почему ты не улетел в Париж? – Кто тебе сказал про нас? – спросил тенор и снова послышался звук наливаемого спиртного. Стало очень тихо, я решила сосчитать до трех, встать и спеть им песенку. – Ну? – уже пьяно взметнулся тенорок. – Чего же ты не стреляешь? Ты всегда был трусоват. Прибить меня в своем доме, безоружного, на это тебя хватит. На это тебя хватит. А еще – ты не только трусоват, но и глуповат. Ты не заметил как я прибрал к рукам твой бизнес, а потом и твою жену. Так что у тебя действительно теперь один выход – убить меня пока я безоружен, пока я в этом доме. Кстати, что ты будешь делать с телом? |