Книга Уж замуж невтерпеж, страница 45 – Ольга Степнова

Мы оказались в туалете.

– Быстрее, – вроде как самого себя подбодрил Балашов, толкнул стойку-стеллаж, и мы уже знакомой дорогой, через лаз, выбрались на улицу.

– Куда? – крикнула я, опять молотя босыми ногами снег. Если останусь жива, придется долго и дорого лечить простуду.

– Бежим, – пыхтя, объяснил Балашов, будто я собиралась стоять и рассматривать звезды.

– Куда?! – заорала я, в надежде пробиться к его мозгам.

– К машине Виктора! У меня ключи! Я вытащил! – снова похвастался он своей сообразительностью, и на бегу потряс ключами, как трясут погремушкой перед носом орущего младенца.

Машина была на месте. Балашов плюхнулся за руль и завел движок. Я влетела на пассажирское сиденье, когда он, буксанув в снегу, уже тронулся с места. Не знала за собой такой прыти.

Навстречу нам, со скоростью гепарда, выбежал Виль. Наверное, он выскочил через центральный вход. Он несся прямо на нас, а Балашов жал на газ, разгоняя машину. Я поняла вдруг, что задумал Виль: прыгнув на лобовое, он ввалится в салон, и нашему бегству – конец.

– Уходи! – заорала я Балашову, и вцепилась в ручку над головой, готовая к лобовому удару.

– Куда? – бормотнул Балашов, но в момент, когда Виль прыгнул на нас, крутанул руль вправо. Мы задели его боковым зеркалом, машину закрутило в заносе, но за пару секунд Балашов вполне достойно справился с управлением, выровняв автомобиль. Водил он лучше, чем стрелял.

– Ты водишь лучше, чем стреляешь! – крикнула я. Балашов, скосив на меня черный глаз, набирал скорость, целясь в кирпичный забор.

– Эй! – заорала я. – Я не мечтаю разбиться в лепешку! Лучше пусть меня решетят из...

Мы врезались в кирпичную стену. На мгновение я закрыла глаза, но удара почти не почувствовала – стена развалилась, будто была из пенопласта.

– Ошибка проектировщиков, – буркнул Балашов, – а потом и строителей. Сделали ворота напротив туалета, а не центрального входа. Я приказал заделать их сибитом и закрасить под кирпич. Пригодилось. Отсюда короче до трассы, а там недалеко до поста ГАИ. Попробуем вызвать милицию.

Водил он как бог. На темной обледенелой дороге машина легко набрала под сотню, но было не страшно.

– А почему твой Вадим вместо того, чтобы помочь нам, решил вызвать своему зарезанному другу женщин легкого поведения? – я с трудом сформулировала мучавший меня вопрос.

– Это не Вадим, – сказал Балашов, легко вписываясь на скорости в крутой поворот. Мы, проскочив неглубокие сугробы, теперь ехали по накатанной дороге, которая, наверное, вела на шоссе. – Это Гриша Сидоров.

– Что?! В доме был еще и развратник Сидоров? А говорили – никого нет!

– Гриша – это попугай, – забубнил Балашов. – Я привез его из Монако Эле в подарок. Но он никогда не летал! – вдруг заорал он. – Он чах, вечно болел, плохо ел! Он и ходил-то прихрамывая! И потом – я его закрыл!

– Я открыла! – вспомнила я. – И сунула в клетку палец. А потом застонал Дед Мороз, мы побежали, кабинет не закрыли. Когда заходили во второй раз, я поправила тряпку, но в клетку не заглянула! Значит там его уже не было, он вылетел. Как я сразу не догадалась!

– Зачем ты сунула в клетку палец? – сухо спросил Балашов.

– Хотела узнать, какую фразу выучил попугай, оставшись на попечении охраны, и почему он больше не живет в детской!

– Узнала?

– Почему он Сидоров, он же из Монако?!

– Эта квелая птица ни на что не реагировала, только на рекламу, где кричали: «Сидоров, к доске!» Тогда он оживлялся и даже начинал приплясывать. Так и стал – Сидоров. Но он не умел летать!

Наконец, мы вылетели на трассу. Трасса была пуста и совершенно неосвещена. Именно такие темные и безлюдные трассы всегда ведут к крутым коттеджным поселкам. Балашов прибавил газу, стрелка на спидометре качнулась к отметке сто двадцать.

– Кто такой Виль? – спросила я.

– Электрик.

– Надо же! А я подумала, что это любовник Мырки.

Мне показалось, он хотел заорать «Заткнись!», но он промолчал, закусил губу и прибавил газу.

– Мне показалось, что он сделал не только тебя, но и Виктора! Мне показалось, что он не только электрик и любовник, но и тот, кому должны достаться твои деньги и фирма! Что за бумагу он требует?! Зачем ты сказал, что она у тебя?

– Она не у меня. Но, кажется, я знаю, что ему нужно. В кабинете Виктор показал мне договор купли-продажи фирмы, подписанный моей рукой. Фирма продана подставному лицу, Виктор побоялся себя светить. И это подставное лицо – Виль. Скорее всего, ему приплатили, чтобы в договоре указать его паспортные данные. Виктор решил – безобидный, глупый электрик, сунул несколько сот долларов и увел на него фирму и деньги. Только лицо не захотело быть подставным. Ему нужен договор!

– Понятно. Значит, Кира вела двойную игру. Виль ей нравился больше. Руками зама увели у тебя все, не постеснявшись назвать фирму его именем, а потом решили убрать зама, завладев при этом договором, о господи, черт ногу сломит, это не для моих мозгов...! И где бумага? В сейфе?

Балашов покосился на меня.

– Тебе лучше знать. Ты обыскивала Виктора. В кабинете он сунул ее в карман.

Я уставилась на Балашова во все глаза.

– Я не видела никакой бумаги! Карманы были пусты! Виль обыскал его, как только застрелил! В кармане был только паспорт! Вот! – Я достала из кармана паспорт в кожаной обложке и потрясла им у Балашова перед носом. Балашов брезгливо поморщился.

– Не было, так не было! Теперь без разницы. – Он еще прибавил газу.

– Как же ты собирался отдавать договор?

– Я бледовал, – гордо заявил Балашов, опять перепутав слова. – Чтобы тебя спасти!

– Блефовал, – поправила я. – Блефовал. Тебе нужен переводчик. С русского на русский. Ты думаешь не о том, о чем говоришь и путаешь слова. И подписываешь не те бумаги.

Он сделал вид, что меня не услышал.

– Кому теперь все достанется?

– По-барабану. Думать не хочу об этом. Со мной моя голова и руки.

Мы летели по трассе, мимо проносились разлапистые ели, припорошенные снегом. Только вдоль пустых и темных трасс, ведущих в крутые коттеджные поселки, растут такие разлапистые ели.

– Нас преследуют?

Балашов пожал плечами. Я ненавидела, когда он так пожимал плечами.

– Тебе по-барабану? – заорала я.

– Я не знаю, смогут ли они открыть гараж, там замок заедает! – заорал он, и хлопнул по рулю большими руками. Машина опасно вильнула. Я удовлетворенно замолчала, но долго не выдержала:

– Жаль, ты не убил Виля!

– Жаль, у него не было родителей, – тихо сказал Балашов. – Он бы вырос другим человеком.