Книга Аромагия, страница 21 – Анна Орлова

Кэбы были немногим лучше, но в них мне хоть как-то удавалось дышать. Оставалось надеяться, что сын Утера, которого Ингольв изволил взять на место ординарца, также умел управляться с машиной и чинить постоянные поломки, к сожалению, типичные для этого транспорта.

Итак, оказавшись перед весьма помпезным домом госпожи Мундисы и господина Холлдора, я задумалась, что делать дальше. Нужно как-то представиться прислуге… Впрочем, всегда лучше говорить правду.

Дверь открыла особа неопределенного возраста.

— Что вам угодно? — заученно поинтересовалась она, глядя куда-то мимо меня воспаленными глазами.

— Здравствуйте, я — госпожа Мирра, подруга вашей хозяйки, — осторожно отрекомендовалась я, пытаясь говорить уверенно и одновременно мягко. — Я хочу помочь госпоже Мундисе…

При звуке этого имени из ее глаз вдруг хлынули слезы. Всхлипывая, она фартуком отирала покрасневшее лицо и безуспешно пыталась успокоиться. Я сориентировалась быстро: подцепила под локоток чувствительную служанку и шагнула через порог, увлекая ее за собой. Она покорно, словно лодка без руля и ветрил, последовала за мной. Откуда-то из глубины дома сногсшибательно пахло выпечкой, и я устремилась на запах.

При виде меня в глазах дородной румяной кухарки мелькнула настороженность. Но, увидев всхлипывающую служанку, она всплеснула руками и бросилась ее успокаивать…

Спустя десять минут мы уже, не чинясь, сидели за одним столом и пили чай. Приглашение госпожи Мундисы окончательно растопило лед. Помогла ли ваниль завоевать доверие поварихи или той просто хотелось выговориться, но она болтала вовсю, позабыв и о разнице в положении, и о необходимости держать язык за зубами.

— Хозяин, он-то так хозяйку любил, так любил! Прям на руках носил! — сентиментально вздохнула кухарка. Что любопытно, сказано в прошедшем времени. — Только…

— Только? — подбодрила я. Она явно колебалась, пришлось усилить нажим. — Я хочу вашей хозяйке только добра. Поверьте, я на вашей стороне.

Она кивнула с некоторым сомнением и, понизив голос, призналась:

— Только потом… это… у хозяина проблемы начались… ну это… по мужской части-то!

Поперхнувшись чаем, я отставила чашку и попыталась отдышаться. Поражаюсь, сколько интимных подробностей известно прислуге!

— И что дальше?

Повариха огляделась по сторонам, будто опасаясь, что в кухонном шкафу прячется шпион (несомненно, пытающийся вызнать рецепт ее фирменного кекса, а потом уж тайны хозяев дома).

— Ну… Он-то хозяин, но он же и мужик! Вот и начал дурить… — совсем уж тихо произнесла она. — Еще и с этой связался…

— Понятно, — кивнула я. Мои догадки на этот счет подтвердились, но в целом ситуация яснее не стала.

— Она его приворожила! Точно вам говорю! — повариха потрясла в воздухе лопаточкой для оладий.

Я с подозрением взглянула на почтенную управительницу поварешек и кастрюль: быть может, ее глаза блестят от лишней «капельки» бренди, влитой в чай для согрева?

Но она вовсе не казалась подвыпившей, напротив, ее маленькие бесцветные глазки горели любопытством и торжеством.

— Вы уверены?

— Ну да! — твердо подтвердила повариха, со стуком ставя на стол чашку, из которой только что со смаком потягивала крепкий чай. — Мы кое-чего нашли!

— И вы не сообщили в ИСА? — спросила я, уже догадываясь, каков будет ответ.

— В ИСА? Полиция никуда не годна! — презрительно провозгласила она, делаясь в гневе еще внушительнее. — Они заявили, дескать, хозяйка отравила хозяина! И рады-радешеньки! Как доктор сказал, что мышьяк то был, так увезли ее сразу, голубушку нашу… А та пава так и разгуливает на свободе, хорохорится небось! Поверьте-то моему слову, это она все подстроила!

— Пожалуйста, покажите, что вы нашли, — попросила я, крепко сжав ее руку.

Она старательно наводила порядок на столе, смахивая невидимые крошки и источая сомнение, словно пар над кипящим чайником.

— Это ради госпожи Мундисы, — напомнила я мягко, и она неохотно кивнула. — Кстати, вы ей об этом сообщили?

— Нет, — созналась повариха. — Мы ж нашли все, когда ее уже увезли, бедняжку! Доктор велел перенести хозяина в другое крыло-то, чтобы его не тревожил шум. Аснё послали навести порядок в спальне. Обед — то готовить незачем, а что ж ей без дела слоняться-то?! Вот она и отыскала. В постели хозяйской.

— Я хотела бы взглянуть, что вы нашли, — твердо заявила я.

Не став спорить, повариха послала мальчика за Аснё.

— Мы не трогали ту пакость, даже пальчиком не притрагивались, все как было оставили! — гордо сообщила она, расправляя крахмальный передник и объемистый чепец, венчавший ее голову, как паруса — корабль.

Вскоре появилась искомая «кухонная девушка», которой было велено показать мне ее находку.

— И смотри мне, чтоб ни слова! — сурово наказала повариха служанке. — Посмей только!

— Да-да, — часто кивая, пообещала та. — Молчать буду!

А глазки у нее любопытно поблескивали и язык, совершенно определенно, уже чесался.

Впрочем, на чужой роток не накинешь платок, как любил говорить инспектор Сольбранд…

Служанка казалась совсем не огорченной тем, что происходило в доме, напротив, она наслаждалась кипением страстей, подозрениями и всеобщим вниманием. Ей посчастливилось раздобыть важную улику — чем не повод для гордости? Авось и в газетах о ней напечатают…

Подобные типажи меня не занимали, так что в монолог девицы я не вслушивалась, пропуская мимо ушей журчание ее слов. Куда интереснее таинственный приворот.

Пока мы пробирались по узким коридорам, я размышляла. Для заклятия вовсе не нужны тринадцать трав, собранных в полнолуние на кладбище, восковые куколки или прочие глупости. Все это лишь дань суевериям, а настоящий приворот — просто рифмованные строки, записанные рунами.

«Любовные песни по нраву Фрейе», — вспомнилось к месту.

Быть может, лукавой богине любви действительно угодны романтические стихи, однако люди смотрят на них совсем иначе. Сентиментальные поэмы вызывают слезы умиления у юных девушек и почтенных матрон, но вплетать в них магию недопустимо.

Мансег (в просторечье приворот) карается весьма сурово, так как, по сути, это насилие. Жертва не сможет сопротивляться власти рифмованных строк, оказываясь из-за них в беспомощном состоянии.

Но для этого не нужно ничего подбрасывать в постель! К тому же сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из прислуги рискнул пронести подобное в дом, даже за солидное вознаграждение. Ведь наказание за приворот — изгнание.

Так рисковать ради того, чтобы увести чужого мужа?! Впрочем, глупость человеческая бесконечна, поэтому все возможно.

Быть может, именно в заклятии кроется причина болезни господина Холлдора? Такое случается при неумелом использовании рун… Однако доктор с уверенностью заявил о мышьяке. Так что эту удобную версию пришлось отбросить.