Книга Азиль, страница 21 – Анна Семироль

— Почему не присылаете заявку ремонтникам? — грозно хмурится Бастиан. — Ждёте, когда рабочие захлебнутся в грязной жиже?

Пелетье оглядывается через плечо, сутулится.

— Мы присылаем заявки регулярно. Но оборудование изношено, в том числе канализационные трубы, — оправдывается он.

До кабинета управляющего Бастиан молчит. У двери Советник просит охранников подождать — и, как только они с Пелетье остаются один на один, выговаривает хозяину кабинета всё, не стесняясь в выражениях.

— Я вернусь к вам через неделю в сопровождении ответственного за работу завода. Спрошу и с вас, и с директора. Его счастье, что он болен и не смог сегодня присутствовать, но передайте ему мои слова: любая неисправность повлечёт за собой гибель людей и парализует необходимое для города производство. Если вы оба этого не понимаете — вы не должны занимать руководящие должности. В противном случае вы преднамеренно ставите существование производства Азиля и жизни его жителей под угрозу. Если у вас есть хоть капля ума, за неделю вы приведёте всё в норму. В противном случае ни один суд вас не оправдает. Вам понятно, Пелетье?

Круглое лицо управляющего принимает испуганно-плаксивое выражение. Пелетье умоляюще сжимает руки на груди.

— Месье Каро, я вас умоляю! Я всего лишь заместитель, посредник между вами и своим начальством…

— Я спросил, понятно ли вам? — тоном Бастиана можно резать стекло.

— Да, месье.

— Вот и прекрасно. Пелетье, мне нужно найти одного из ваших рабочих. Я знаю только имя. Его зовут Тома Йосеф.

Управляющий энергично кивает. Предлагает Советнику массивный стул, а сам ныряет за рабочий стол и включает замызганный компьютер. Машина гудит, стол мелко подрагивает. Бастиан косится на это с беспокойством. «Не рвануло бы, — думает он. — Всё тут какое-то… На грани. И оборудование, и люди. Как хорошо, что мне приходится инспектировать иные объекты».

Пока Пелетье ищет информацию о нужном человеке, Бастиан рассматривает кабинет. И находит его тесным, захламлённым и очень душным. Стеллажи вдоль стен завалены стопками бумаг, пластиковыми контейнерами, на одной из полок — ворох лоскутов материи. Ниша под потолком набита папками, на корешках надписи «Отчёты», «Брак», «Жалобы», «Выговоры», «Снято с производства», «Расходные по цеху тканей»… В углу сиротливо притулился куб тумбочки, на нём — тарелка с недоеденным то ли завтраком, то ли обедом. Судя по зеленоватой массе, облепившей ложку, это что-то с водорослями.

— Вы ведёте документацию и на бумаге, и в компьютере? — спрашивает Бастиан.

— Да, месье Советник. Так сохраннее. Кажется, я нашёл нужного вам работника. Тома Йосеф, тридцать девять лет, заливщик. Он?

— Понятия не имею, — равнодушно пожимает плечами высокий гость. — Зовите, раз нашли.

Управляющий убегает на поиски рабочего. Бастиан вытирает платком вспотевший лоб и расстёгивает две верхние пуговицы рубашки. Духота давит на виски, пробуждая тупую боль. «Побыстрее бы выбраться, — Бастиан морщится. — Как же давит чёртово подземелье. Почему так мало воздуха? В теплицах и на птицефабрике нет такой духоты». Накрывает видение: вот он сидит в крохотной комнате, а над ним — громадная толща земли, глины, камня. Тысячи тонн. И стены кабинетика — как та же бумага. Ничего не стоит смять одним движением.

«Возьми себя в руки, — приказывает себе Бастиан. — Система надёжна. Строили на века. Стоит уже двести лет, работает исправно. Прекрати себя накручивать».

Минуты, проведённые в ожидании Пелетье, кажутся часами. Бастиан пытается отвлечься на чтение валяющихся на столе бумаг — но кривые строки путаются перед глазами, пляшут, вызывая новые вспышки головной боли. Советник закрывает глаза, глубоко дышит, считает мысленно до пятисот. За дверью дожидается личная охрана, хочется позвать их — но что он им скажет? «Мне страшно, у меня приступ клаустрофобии, утешьте меня?» Вздор. Бастиан тихо смеётся — над самим собой. Пятьсот один. Пятьсот два. Ничего, совсем скоро он окажется в привычной обстановке. И всё пережитое забудется. Пятьсот три…

— Месье Каро? — слышится за дверью — нерешительно, осторожно. — Это управляющий. Мы можем войти?

— Входите. Ваш же кабинет, — ворчит в ответ Бастиан, втайне испытывая облегчение. Всё, он больше не один.

Лицо Пелетье — воплощённое желание услужить высокому гостю. Сама любезность, радушие и душа завода. Управляющий переступает порог, жестом приглашая войти рабочего.

— Месье Каро, вот наш паренёк.

«Паренёк» на три года старше Бастиана, но выглядит куда моложе. Неопределённого цвета роба с болтающимся на груди респиратором, мешковатые брезентовые штаны, крепкие жилистые руки. Жидкие чёрные волосы собраны в хвост на затылке, на бледном лице — спокойные ярко-синие глаза.

— Здравствуйте, Советник Каро, — голос Йосефа Тома негромок и шероховат.

Бастиан первым протягивает ладонь, обменивается с рабочим крепким рукопожатием.

— Месье Йосеф, вас дома не застать, вот я и нагрянул сюда. Мне порекомендовали вас как человека, который может изготовить стальной гарпун, — сразу переходит к делу он.

— Смогу. Сколько гарпунов нужно и к какому сроку?

Уверенный тон Йосефа импонирует Бастиану, и Советник сдержанно улыбается.

— Скажите, вы прежде занимались подобным делом?

— Если бы не занимался — как бы вы обо мне узнали? Я двадцать лет помогаю рыбакам.

— Сами в море выходили?

— Бывало.

— Почему перестали?

— Семья появилась. Им кормилец живой нужен. Век рыбака короток.

Бастиан удовлетворённо кивает.

— Через неделю мы идём добывать тварюгу, которая потопила один из наших сейнеров. Я лично в этом участвую. Тома, вы нужны мне в море.

Йосеф молчит, рассматривая пол у себя под ногами. Пауза затягивается, и Бастиан начинает терять терпение.

— Если вы согласны — за вознаграждением я не постою. Если нет — так и скажите. Я найду способ прикончить тварь и обезопасить в море кормильцев своего города.

— Откажешься — вылетишь с работы, — спешит вставить Пелетье.

Рабочий усмехается, качает головой. Смотрит на Бастиана, словно что-то прикидывая.

— Вы же не зря именно ко мне пришли, Советник? И не только мои руки нужны в этом деле, верно?

— Верно. Если слухи не врут, — отвечает Бастиан, стараясь быть спокойным.

— Не врут.

Бастиану становится неуютно под взглядом Йосефа. Как будто он держит раскрытую ладонь над неуклонно растущим кристаллом синего льда. И вот-вот коснётся кожи ядовитое остриё, взвихрится по нервам невыносимая боль, вывернет суставы судорогой, и…

— Советник? — словно издалека, доносится до него голос Тома.

— Душно у вас, простите, — хрипло отвечает Бастиан.