Книга Можно ли умереть дважды?, страница 99 – Лейф Г. В. Перссон

Первый допрос проводил комиссар Эверт Бекстрём. Следующие три или четыре, если подходить к этому с формальной точки зрения, его коллеги, инспекторы Юхан Эк и Петер Блад. Эко в качестве дознавателя, а Блад — его помощника. Адвокат Эрикссон присутствовал на всех, а на первом также и прокурор Лиза Ламм.

По сравнению со следующими допросами первый носил более импровизированный характер. Дознаватель перескакивал с одной темы на другую, затрагивал то один, то другой пункт еще несформулированного обвинения, добавляя рассуждения и вопросы общего характера.

— Да, вот о чем хотел спросить, прежде чем мы начнем разговор. — Бекстрём вздохнул и почесал голову. — Как ты хочешь, чтобы к тебе обращались. Должен ли я называть тебя Джонсоном, заведующим отделом министерства или достаточно будет Даниэля?

— А как предпочитаешь ты сам?

— Даниэль, если это тебя устроит. Так мы, по крайней мере, сэкономим время.

— Я не возражаю.

— Хорошо, — сказал Бекстрём. — Ага, Даниэль, меня интересует одно дело. Когда ты вынес свою жену из развалин дома, на ней была синяя ночная рубашка.

— Да, все так.

— Что произошло с ней потом?

— Извини?

— Дело в том, что она упоминается в материалах допросов, которые наши таиландские коллеги провели с людьми, находившимися на месте и помогавшими тебе, но потом она, похоже, куда-то исчезла. Ее нет в наших списках вещей твоей жены.

— Но здесь ведь нечему удивляться, — пожал плечами Даниэль.

— Ты можешь рассказать об этом? — спросил Бекстрём.

— Да, — сказал Даниэль. — Прежде чем отвезти Джейди в Пхукет, в место, где проводилась идентификация, мы завернули ее тело в простыню из отеля. Их персонал помогал мне делать это. Тогда я снял с нее ночную рубашку. Она ведь была вся в крови.

— Я понимаю, — кивнул Бекстрём.

— Потом я отдал ее персоналу.

— Тебе известно, что они сделали с ней?

— Я полагаю, выбросили. Кто захочет сохранить окровавленную ночную рубашку.

— Точно, — согласился Бекстрём. — Я понимаю, о чем ты говоришь.

— Отлично, — сказал Даниэль Джонсон. — Но ты и представить не можешь, как я чувствовал себя тогда.

— Самой собой, — согласился Бекстрём. — Но я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Меня, однако, интересует еще и другое дело.

— Да?

— После смерти жены ты же получил целую кучу денег. Двадцать пять миллионов шведских крон по трем страховкам, если я правильно посчитал.

— Да, все сходится.

— Насколько я понимаю, ты купил квартиру на часть этой суммы.

— Да, все правильно. Ту, куда твои коллеги заявились сегодня утром.

— И как дорого она тебе обошлась?

— В четыре миллиона. Если бы не случившаяся трагедия, мы пробыли бы в Бангкоке по крайней мере еще год. Но я ушел на больничный, и меня отправили домой в Стокгольм. А нашу старую квартиру мы продали, когда уезжали. Мне же нужно было где-то жить.

— Да, естественно, — согласился Бекстрём. — Это ведь всем необходимо, и здесь нет ничего странного.

— И что тебя интересует тогда?

— Я подумал об остальных деньгах. Куда они делись?

— Я отдал их семье Джейди. Ее матери и брату. Перевел в Таиланд, как только их выплатили. Я даже не мог думать о них.

— Да, это я могу понять, — согласился Бекстрём. — Но как ты сделал это чисто практически? Кто позаботился об этом для тебя?

— Брат Джейди помог мне, — признался Даниэль Джонсон. — Он ведь американский ревизор. Фирма, в которой он работает, одна из крупнейших в своем роде в мире. У них есть офис здесь в Стокгольме, так что они помогли мне. Да, и банк, конечно, СЕ-банк. У меня есть бумаги на все, на каждую крону. Они стоят в папке в моем служебном кабинете.

— Я верю тебе, — сказал Бекстрём. — Сам поступил бы подобным образом. Кого волнуют деньги, когда случается такая трагедия.

Первый допрос, который проводил Бекстрём, длился целый час. После чего Лиза Ламм взяла бразды правления в свои руки и объяснила, что Даниэль Джонсон подозревается в четырех различных преступлениях. Убийстве своей жены Джейди, ненадлежащем обращении с останками покойного, поскольку потом попытался спрятать ее мертвое тело, в краже или в качестве альтернативы в попытке таковой в связи с тем, что хотел уничтожить улики, а также в препятствовании правосудию, направленному против их маленького свидетеля. Когда она потом спросила Даниэля Джонсона относительно его отношения к этому, он лишь покачал головой и бросил взгляд на своего адвоката.

— Я ничего не понимаю, — сказал Даниэль Джонсон. — Я убил мою жену, погибшую во время цунами двенадцать лет назад? А все другое, что я якобы сделал? Я даже представления не имею, о чем вы говорите.

— Как я понимаю, ты отрицаешь обвинение по всем пунктам, — сказала Лиза Ламм.

— Да, я даже не представляю, о чем ты говоришь. А чего ты ожидала?

— Тогда я все равно принимаю решение задержать тебя, — заявила Лиза Ламм.

— Почему-то меня это не удивляет, — сказал Даниэль Джонсон. — Но сейчас я хочу переговорить с моим адвокатом. С глазу на глаз.

— Естественно, — согласилась Лиза Ламм. — Кроме того, я думаю, он сможет рассказать тебе причины наших обвинений в твой адрес. Познакомить тебя с ними в деталях.

— Замечательно, — буркнул Даниэль Джонсон. — Ведь ни ты, ни твой помощник не преуспели в этом деле.

— И что ты думаешь об этом? — спросила Лиза Ламм, как только они с Бекстрёмом остались наедине.

— Джонсон далеко не идиот, — ответил Бекстрём. — Он будет помогать нам со всем, что не может бросить на него тень, ведь в противном случае напрасное упорство принесло бы ему только вред. Все иное будет отрицать. И я имею в виду не только его бывшую супругу. Как он смог бы убить ее? Она же умерла во время цунами. Об этом у него есть бумаги, подписанные нашими коллегами.

— Приведи другой пример.

— Да сколько угодно, — сказал Бекстрём. — Вспомним Янов день, который он провел в трактире в Мариефреде. Естественно, он был там один.

— Но он ведь снял двухместный номер.

— А ему нравится иметь много места, когда он спит. Или немного запасного пространства на случай, если подцепит кого-то.

— Но он ведь обедал и ужинал в обеденном зале, — напомнила Лиза Ламм.

— Да, и я видел счет, — сказал Бекстрём. — С таким заказом мне не составило бы труда справиться в одиночку. Неужели ты думаешь, нам удастся найти официантку, обслуживавшую его и того, кто, возможно, составлял ему компанию? В Янов день пять лет назад? Забудь. Если бы я смог найти такую, пожелавшую свидетельствовать об этом, то утверждал бы, что она лжет.