Онлайн книга «Дар жизни»
|
– Скоро ваша жена прийти обещалась. И Шими – знаете такого? – Шими? Мальчишка? Малек? – Он самый. Глаза осторожненько скосите, вон в ту сторону. Мэт так и сделал и увидел кокон из одеял. При достаточном напряжении фантазии в нем можно было опознать Шими. Вихор точно его торчал. – Что с ним, госпожа Ветана? А сколько тревоги в голосе, а? Кажется, у мальчишки таки будет дом и семья. И заботливый отец. Бывает и такое. Прикипаешь к ребенку, и вовсе он уже даже не чужой, а почти твой собственный. Разве родство по крови имеет значение там, где есть родство по духу? – Все будет в порядке, – ворчливо отозвалась я. – Проснется и опять бегать буудет. Но я бы на вашем месте его выдрала. – За что? Мелкий паршивец уже не спал. Я посмотрела на него с угрозой. – За то, чтобы не подслушивал – раз. Чтобы не шлялся по ночам – два. И тем более не шлялся под чужими окнами – три. Переживал он, видите ли. А спокойно пойти, выспаться и прийти с утра никак не мог. Боялся, видимо, что я вас за ночь убью и съем. Шими густо покраснел. Мэт скосил глаза, определяя, где лежит мальчишка, потом протянул руку и притянул к себе сверток. – И стоило бояться, малыш? Госпожа Ветана хорошая… – И руки у нее замечательные. От них прямо теплом тянет, – Шими уткнулся под мышку грузчику, только нос торчал. Ах ты, поганец! – Посмотрим, чем от моих рук тянуть будет, когда я тебя за уши оттаскаю, – пригрозила я. – Вы только грозитесь. А так вы добрая… Конечно, из-под такой защиты мальчишка мог и дерзить. Я погрозила ему пальцем. – Выздоровеешь – разберемся. Ответом мне стала нарочито наивная улыбка. Пришлось вздохнуть – и вернуться к своим делам. Лекарь почему-то всегда занят. То в огороде с травами, то в лаборатории, готовя лекарства, то с больными, которых надо, кстати, обтереть, подставить судно, повернуть, перетряхнуть постель… А домашние дела тоже никто не отменял. Убрать, постирать, сварить… И есть хочется. Ничего, сейчас простокваши с хлебом и сыром глотну – и достаточно. И молочка поставлю сквашиваться. С моей работой желудок подсадить легче легкого, то приготовить не успеешь, то съесть некогда, целый день на ногах, в бегах… А простокваша для желудка самое милое дело. Кстати, явилась и жена Мэта. И глядя, как она вьется вокруг мужа, как с теплотой поглядывает на Шими, я подумала, что мальчишку они рано или поздно возьмут к себе. И ему будет неплохо в этой семье. Просто шаг сложный. Своих двое, этот – третий, да и все ж живой человек, не щенок или кошка… Накаркала. У калитки скучковались четверо детей лет по семь-восемь. Стоят, смотрят, глазенки заплаканные… три мальчика и девочка, один из мальчиков держит какой-то сверток. – Госпожа Ветана, помогите пожалуйста! И как тут откажешь? – Что случилось? – Господа Ветана, у нас Муся помирает. Она под карету попала… – А отец сказал, чтобы мы ее на свалку отнесли, пусть там подыхает… И слезы градом. – Что за Муся? – Вот… Старший из мальчишек протянул мне грязную тряпку, в которой лежала кошка. Пока еще живая. Некогда это было симпатичное трехцветное животное, еще молоденькое и явно игривое. Бело-черно-рыжая шерсть, затуманенные болью зеленые глаза, пушистые лапки… сейчас на мордочке и белом галстучке запеклась кровь, дышала она с трудом и жива была еще чудом. И как тут откажешь? Когда пять пар глаз смотрят на тебя с одинаковой надеждой? Ты ведь большая, сильная, ну помоги же нам! Пожалуйста! Ты же взрослая! Неужели и ты нас разочаруешь? М-да, если бы их отец знал, какую боль он причиняет детям, предлагая выкинуть кошку на помойку… А, ничего он все равно не поймет. До краба тупых животных, которые выросли, а людьми так и не стали! – Мы вам заплатим, – всхлипывает девочка. – Вот! На грязной ладошке три медяка. Целое состояние для малышни. Судя по одежде, они не из богатой семьи. Я мягко складываю пальчики малышки в кулачок. – Не надо денег. Пойдемте в сад, посмотрю вашу Муську. Да, снимать этот дом достаточно дорого, но тут есть несколько комнат и есть маленький садик на заднем дворе. Несколько деревьев и три грядки, на которых я могу сама выращивать и лекарственные травы, и зелень к столу. Так что он себя окупает. Да и высокий забор не дает соседям пристально вглядываться в происходящее. Дети доверчиво потянулись за мной. Я шла впереди и прощупывала кошку своим даром. М-да… Помирает животинка. У нее внутреннее кровотечение, ребра сломаны и пробили легкое, что сюда донесли – уже чудо. И что делать? Отказать детям? Пусть умирает, подумаешь – кошка! Новую заведут! И вообще, всех не пережалеешь! И спасать какую-то тварь… Не человек ведь! Сколько их по улицам бегает? На всех ни времени, ни сил не хватит… По пальцам, которые зарылись в длинный мех животного, побежали крохотные искорки. – Ребята, вам можно доверить важную миссию? Пока я еще это контролирую. А спустя пару минут процесс уже будет не остановить. Четыре пары глазенок смотрят с таким доверием, что я понимаю – придется лечить. Уговаривай себя, не уговаривай, а надо. – Вы сейчас пойдете на кухню. Там стоит кувшин с молоком. Вот чтобы каждый выпил по стакану. И съел по ломтю хлеба с вареньем. Оно в буфете. Достанете. А потом я сама к вам приду с Муськой. Не нужно мне мешать ее лечить, ладно? Сияющий! И такой надеждой светятся глазенки! Да будь оно все проклято! Разве можно в такой ситуации отказать? Убить в детях веру в хорошее? Я сажусь в уголке садика, который не просматривается из соседских дворов. Хозяин посадил на заднем дворе четыре яблони почти рядом. Теперь они выросли, сплелись кронами, и образовали нечто вроде природной беседки, в которую поместились крохотный столик и два стула. Там меня почти не видно, если не вглядываться. Ну, будем надеяться на лучшее. И я отпускаю свою силу на свободу. Она льется легко и спокойно. Находит повреждения в тельце кошки, а животинка замирает у меня на коленях, чувствуя, как прекращается боль, как расправляются смятые жестоким ударом ребра, как очищаются легкие… потом она начинает кашлять кровью, сплевывая ее на полотенце. Ну да, надо же куда-то… Лишь бы насквозь не протекло, платье стирать неохота. Я привыкла лечить людей, на них расход куда как побольше, поэтому с кошкой справляюсь за пару минут. Животинка отхаркивается кровью, потом изворачивается у меня на коленях и трется мордочкой об руку. Меня вообще все животные любят, такое свойство дара. |