Онлайн книга «Фокиниада»
|
– Я не сказала вам главного! – заколотила кулаками бывшая мисс Пицунда. – Я ваша однофамилица! Представляете, моя фамилия – Фокина! – У меня полстраны однофамильцев, и что, мне теперь всех Фокиных на работу брать, независимо от внешности и возраста? – огрызнулся Севка, убирая всё со стола, чтобы лечь на нём спать. – Я не сказала вам самого главного! Я всё равно буду вашей секретаршей, и неважно, хотите вы этого или нет! – Я вас вытравлю! – крикнул Фокин. – Дихлофосом! – О, вы не знаете как я живуча… Севка выключил свет, лёг на стол и мгновенно заснул, едва коснувшись подушки, сооружённой из скрученной куртки. * * * Разбудил Севку вибрирующий мобильник. – Да, – сонно отозвался он, даже не взглянув, кто звонит. – Дрыхнешь? – спросила Шуба. – Дрыхну, – буркнул Севка, ощутив от звонка Шурки сложное чувство – радость, смешанную с раздражением. – Я хотела извиниться, – сказала Шуба. – За что? – Просто извиниться. – Я тебя извиняю. – А ещё я хотела сказать спасибо. – Шуба, ты издеваешься?! Сейчас полседьмого утра, куда мне твоё спасибо девать? – Ты можешь тешить им своё самолюбие. Ты же любишь тешить своё самолюбие? – Я вообще люблю себя тешить, – проворчал Севка, чувствуя, как раздражение начинает преобладать над радостью. – А ещё я хотела сказать, что спортивку мне подарил отец, который бросил нас с матерью, когда мне было пять месяцев. Всплыл тут недавно и подарил. Почему было не взять? – Зачем ты мне это говоришь? – Мы же друзья… – И что? Она опять первой бросила трубку. Севка вздохнул и медленно слез со стола. Они стали ссориться как любовники. И это был плохой признак. Надо бы «ограничить общение», как говорила классная руководительница Фокина, когда он связался с плохой компанией. Получалось, что Шуба попадала в разряд такой вот «дурной компании», раз вместо удовольствия от общения с ней, он стал получать сплошные головняки. Хорошо, конечно, что машину ей подарил блудный папа, а не престарелый любовник-миллионер, но… разве в сущности Севке есть до этого дело?! Фокин пригладил волосы, натянул рубашку и джинсы. Предстояло умыться, но раковина находилась в туалете, а туалет располагался в конце коридора. Включив кофеварку, Сева вышел из кабинета, но, от увиденного в панике заскочил обратно, снова закрывшись на ключ. В коридоре, возле его двери, стоял письменный стол. На столе красовались компьютер, телефон, настольная лампа, письменные принадлежности и даже какие-то глупые статуэтки, которыми дамочки любят украшать своё рабочее место. За столом со страшно деловым видом восседала мадам Фокина. – Всеволод! – закричала она. – Вы проснулись?! Я немедленно сварю вам кофе. Вы какой любите, эспрессо, латте, или американо? – Пошла в жопу! – завопил Фокин в замочную скважину. – Ясно, значит, чёрный, без сахара, – откликнулась секретарша-самозванка, чудесным образом угадав любимый Севкин кофе. Умывание откладывалось на неопределённое время. Вообще всё откладывалось, пока эту чокнутую не заберут в психушку. Севка решительно открыл дверь и увидел, как Фокина у подоконника колдует возле плиты, на которой стоит турка. – Кофе из кофеварки – дрянь, – не оборачиваясь, пояснила старушенция. – Теперь будете пить настоящий. – Откуда… откуда у вас стол, стул, компьютер, плитка и турка? – с трудом владея собой, выпалил Севка. – Никодимыч нам всё это любезно предоставил. – Кто это – Никодимыч? – Завхоз. Вся эта мебель, оргтехника и даже турка с плитой входят в цену аренды. Кофе я правда купила на свои деньги. В счёт зарплаты. Севка поперхнулся и закашлялся. Завхоз в этом учреждении славился суровым нравом и скупердяйством. У него лампочку было не выпросить, не то, что мебель, компьютер и телефон, не говоря уже о плите и турке… Пока Севка осмысливал увиденное и услышанное, Фокина зашла в его кабинет, выключила кофеварку, схватила грязную чашку и сгоняла в туалет, чтобы помыть её. Через минуту на директорском столе стоял миниатюрный подносик с изображением аистов. На подносике дымился ароматный кофе, и стояли вазочки с кренделями, вареньем и сухофруктами. Наверное, подносик тоже выдал Никодимыч в счёт арендной платы. Варенье, кренделя и сухофрукты наверняка были приобретены Шапокляк на собственные средства в счёт будущей зарплаты. Задохнувшись от возмущения, Севка пробрался к столу. – Вы аферистка! – стукнул он кулаком рядом с подносиком. – Идите вы на… в… в Пицунду!!! – Приятного аппетита. Если будут звонки, я вас соединю, – ответила Шапокляк и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Твою мать, – пробормотал Севка. – Она меня соединит… Взяв подносик, он вышел на балкон и уселся в своё любимое плетёное кресло. Кофе из кофеварки действительно был порядочной гадостью, так чего добру пропадать… Севка съел все кренделя, всё варенье и даже все сухофрукты, нарушив многолетнюю традицию своих завтраков, состоящих только из кофе и чёрного хлеба с маслом, посыпанного сахаром. – Соединит она меня, – бормотал он с набитым ртом, – карга колченогая! Позавтракав, он хотел было набрать номер скорой психиатрической помощи, чтобы цивилизованно и одним махом покончить со своей непрошенной секретаршей, но мобильный вдруг зазвонил у него в руке. – Слушаю! – в сердцах рявкнул Севка. – Здорово, Севун! – раздался радостный голос папани. – А я свидетелей тебе нашёл, Генку и Мишку. Они видели как поздно вечером твой блаженный коньяк на могиле пил! – Как?! Сразу два свидетеля?! – обрадовался Севка. – А когда папаня мелочился? – загоготал Генрих Генрихович. – Ты блаженному мой телефончик дай и скажи, что показания Генки и Мишки стоят всего ничего – две водяры и батон докторской колбасы. Или нет, колбасы не надо, три водяры пусть тащит. – Лады, – засмеялся Севка и вдруг спросил: – Папань, тебе секретарша не нужна? – Красивая? – Не очень. – Молодая? – Тоже не очень. – Тогда себе оставь. Помрёт, тогда привози, помогу, чем смогу. – Понял, отстал. – Фокин нажал отбой и быстро набрал Говорухина. – Александр Петрович, вам нужны свидетели, которые подтвердят ваше алиби? – А как вы думаете?!! – с невероятным сарказмом закричал Говорухин. – Конечно, нужны! Или вы думаете, что эта стерлядь Котова, которую я без ума любил, кинется давать признательные показания?! Фига с два! От неё следователи уже на стенки прыгают! И все опять склоняются к мысли, что убийца – я! Так всем проще, – мрачно добавил банкир. |