Книга Единственная, или Семь невест принца Эндрю, страница 63 – Ольга Обская

И она всё же заплакала. Беззвучно. Просто слёзы неконтролируемо текли по щекам.

– Расскажи по порядку, – попросила Глаша. – Как это случилось?

– Это Абеллиин…

– Ваш главный астролог? – переспросила Глафира. – Он отец ребёнка?

– Он начал странно вести себя ещё год назад. Делал такие двусмысленные намёки. Какая я красивая, и, быть может, моя судьба принадлежать не одному мужчине.

– Козёл он, а не Абеллиин, – в сердцах прокомментировала Глаша.

– Я не обращала внимания. Ждала своего суженого. Потом, когда мне исполнилось 21, – Зурим тяжко вздохнула, – ты уже знаешь, мне объявили волю небес. Выяснилось, что я должна стать невестой ночи, монашкой. Меня начали готовить к обряду посвящения.

Зурим замолчала. Было видно, как воспоминания о тех днях невыносимо терзают душу.

– Я каждую ночь проводила в слезах, не могла принять волю небес, не могла смириться, что никогда-никогда не стану матерью. И вот накануне обряда Абеллиин снова пришёл ко мне.

Зурим опять начала бить дрожь.

– Я решилась, Глаш. Невесты ночи после обряда уже не могут забеременеть. У меня оставалась последняя возможность. Я знала, как неприятна близость с человеком, который не является твоим суженым, но я всё стерпела ради того, чтобы получить шанс стать матерью.

Глафира прижала подругу к себе. Что ж так светила-то подкачали? Что ж эти дневные и ночные поставили перед таким поганым выбором? Но Зурим молодец. Пыталась бороться с системой, как могла. Она боец.

– Однако Абеллиин разгадал мой план. Перед тем как уйти, заставил выпить снадобье на основе яда жёлтого пустынного паука. Просто влил мне его в горло.

– Противозачаточное зелье? – догадалась Глаша.

– Да. Моя последняя надежда рухнула.

– Но, получается, снадобье не подействовало?

– Снадобье действует стопроцентно. Не понимаю, как так получилось. Возможно, Абеллиин перепутал бутыльки.

Зурим немного помолчала, потом сказала с философской грустью:

– Знаешь, Глаш, никогда не думала, что можно быть счастливой и несчастной одновременно.

Глафира понимала, что подруга имеет в виду. Она так мечтала о ребёнке. Пошла на хитрость, переступила через себя, наплевала на дурацкие законы своего мира ради счастья стать матерью, а теперь, когда узнала о будущем малыше, радость перечёркивается тревогой потерять только что приобретенную любовь и надежду на семейное счастье. Глаша не представляла, как Бриус отреагирует на неожиданную новость. Она полагала: пока он вряд ли догадался, что доктор имел в виду. Но когда узнает, не передумает ли связывать свою жизнь с Зурим. Будет ли готов к тому, чтобы воспитывать её малыша как своего? Будет ли способен полюбить его так, как восточная красавица полюбила Лаймиетту? В любом случае известие будет для него шоком. Даже для Глаши новость показалась поначалу убийственной. Но если чувства принца к Зурим глубоки и искренни, то он должен осознать, что ребёнок никак не может стать препятствием для счастливой жизни – наоборот.

– Глаш, как думаешь, Сильвий разочаруется во мне, когда узнает?

Зурим опять начало трясти. Чёрт! А ведь в её положении нельзя волноваться.

– С чего вдруг разочаруется? – попыталась поддержать Глаша. – Разве ты разочаровалась в Сильвии, когда узнала, что у него есть дочь?

– Нет, наоборот, обрадовалась.

– Вот и он обрадуется.

– Думаешь? – недоверчиво посмотрела Зурим.

– Конечно, – голосом, полным оптимизма, заверила Глафира. – Только надо его сначала к этой радости немного подготовить, – осторожно добавила она.

У Глаши уже созрел план действий. Правда, он опять был связан с Крайсом. Видно, не судьба ей держаться от него подальше. Но Крайс, как недавно выяснилось, не просто друг, он родной брат Бриуса. А, значит, знает его лучше, чем кто-либо другой, плюс наверняка желает ему счастья не меньше, чем Глаша своей подруге. Крайса можно сделать сообщником в деле обеспечения счастьем этих двоих.

Пришлось опять дать команду Зурим не переживать и спокойно дожидаться возвращения подруги, а самой отправиться в разведку боем.

Первым делом заглянула в соседнюю комнату к Агнессе и Киприс, предупредила, что сегодня их с Зурим на репетиции «Золушки» не будет, но чтобы девочки не расслаблялись и готовились как следует, потому что их роли ключевые для успеха всей постановки.

Потом нашла Крайса и сказала, что если он не передумал проводить её в лазарет навестить девушек, то она готова. Ей казалось, говорить на деликатную тему легче в пути, чем сидя рядом на небольшом диванчике в комнате Крайса. Там у него мысли могут постоянно не на те темы перескакивать. Да и проведать девушек действительно не помешает.

Глава 45

Количество братьев

Лазарет оказался всего в десяти минутах ходьбы от дворца. По дороге Крайс развлекал Глафиру местными медицинскими байками, и она никак не могла подобрать подходящий момент, чтобы начать деликатный разговор.

Когда подошли к зданию с весёлыми голубыми стенами и синей крышей, которое и оказалось больницей, Глаша к нужной теме так и не подступилась. Пришлось отложить её на обратную дорогу.

Внутри лазарет выглядел ещё красочнее, чем снаружи. Совсем не походил на медучреждение. Обшитые деревом стены, огромные окна от пола до потолка с видом на сад, лёгкая плетёная мебель, много зелени.

Палата Барбы и Ядалины оказалась на втором этаже. Крайс проводил Глашу до двери, а сам пристроился в кресло:

– Подожду здесь. Не буду смущать девушек внеурочным визитом. Передавай привет.

Глаша кивнула и тихонько приоткрыла дверь, чтобы не разбудить больных, если они вдруг задремали. Но девушки не дремали. Были заняты куда более интересным делом: Барба – маникюром, а Ядалина – педикюром. Глаша понаблюдала за ними с минуту – забавно, однако, девушки болеют.

Барба пошевелила растопыренными пальчиками и подула на руки:

– Яди, как тебе бледно-розовый? – поинтересовалась она, демонстрируя соседке по палате результат своих трудов.

Яди? Да девушки, похоже, сдружились.

– Тёмно-розовый тебе пойдёт больше, – даже не глянув на блондинку, ответила Ядалина.

– Думаешь? Ладно, сейчас перекрашу.

– Девочки, привет! – обозначила своё присутствие Глаша.

Как по команде, девушки юркнули в кровати, проворно спрятав под одеялами не просохшие до конца ноготки. Видно, сработал условный рефлекс. При этом Барба пару раз чихнула, а Ядалина надрывно закашлялась. Однако в следующее мгновение белокурая красотка выдохнула с облегчением:

– Яди, да это же Глаша. Ложная тревога.

То есть спектакль с чиханием предназначался для медработников? Девушки-то, оказывается, давно выздоровели, а теперь просто симулируют. Вот почему у них такая затяжная форма ОРХ.